— Повезло тебе с подругой… — Нужно было сказать хоть что-то, чтобы отвлечь женщину. — Другая бы не признала свою вину и не стала помогать тебе вновь обрести счастье.

— Какую еще вину? — Прищурилась Лаура.

— Ну, как же… это же из-за нее Вильгельм тебя бросил. Ты рассказала про медальон ей, а она захотела заполучить его себе. Вот она и пустила слух о твоем длинном языке, чтобы самой не быть под подозрением. Потом выкрала волшебную штучку… Хотя, если ты выйдешь замуж за Хелвина, то реликвия должна будет принадлежать тебе и твоим детям…

— Августа сказала, что амулет не настоящий. Она забрала чего, чтобы проверить. Нет никакого проклятья. И камень не действует! А ты не смей трепать своим поганым языком плохо о тех, кого я люблю! — С каждым словом женщина подходила все ближе, яростно сверкая глазами и сжимая кулаки.

— Я сама видела, как «кровь и слезы» работают. Эта штука действительно может обратить любого, в ком есть магия, в дракона. Августа обманула тебя. И Вильгельм будет в ярости, когда узнает, что ты причастна к похищению.

— Ты наглая лгунья! — Во всю мощь своих легких закричала дракониха. Дыхание ее участилось, и даже глаза потемнели, выдавая охватившее ее бешенство и близость к трансформации.

Агата уже пожалела о своих неосторожных словах. Нельзя говорить сумасшедшим, что они не правы!

Женщина тем временем уже отыскивала ключ от камеры, чтобы попасть внутрь.

Стало по-настоящему страшно. Лауре ничего не стоило просто подойти и свернуть ей шею, или сделать то же, что сделал Хелвин с грабителями, проникшими в его дом — переломать позвоночник и ноги. В любом случае для девушки — это будет конец. Но вместо того, чтобы попытаться успокоить дракониху тем, что та хотела бы услышать, Агата неожиданно стала пытаться открыть ей правду.

— Не ужели ты сама не видишь, что Августа тебя использовала? Если Вильгельм сбежит, то виновата в том, что держала его в заточении — будешь ты. Все почитают тебя чокнутой, никто не поверит, что сама императрица устроила его похищение. А твоя подруга тем временем получила медальон, устранила свидетелей и задумывает, лишь Гера знает, что. Может быть, она и тебя убьет, когда посчитает слишком опасной.

Но слова разума добраться до Лауры не могли. Та с утробным рычанием распахнула дверь клетки и ворвалась внутрь, кидаясь к девушке, хватая ее за шею.

Агата почувствовала, что ее рывком оторвало от пола. Стальные руки сжались на горле. В глазах начало темнеть, а в ушах набатом стучала кровь. Она безуспешно брыкалась, пытаясь хотя бы вдохнуть. Выставила руки, инстинктивно пытаясь оттолкнуть нападавшую.

В этот самый момент что-то вспыхнуло перед глазам. Капкан на шее разомкнулся, и девушка на подкосившихся ногах полетела на пол.

Когда в голове прояснилось, а зрению вернулась четкость, она с трудом поднялась на ноги. Рядом с Вильгельмом, безвольно повисшим на цепях, на полу, распластавшись возле каменной стены, лежала Лаура. Глаза женщины были закрыта, а по виску стекала стуйка кровь.

«Это я?» — Агата подошла чуть поближе, затем перевела взгляд на свои руки, несколько раз обернулась.

Кто бы ни приложил дракониху, следовало этим воспользоваться. Вот только она не знала ни где она, ни сколько еще драконов и полукровок бродит поблизости.

Девушка снова посмотрела на скованного Хелвина, вздохнула и принялась озираться в поисках связки ключей.

Снять его с цепей удалось, но мужчина по-прежнему был без сознания. Агата даже засомневалась и начала проверять пульс. Кто знает этих драконш-психопаток. С нее бы сталось оказаться настоящей некрофилкой.

К счастью, пульс обнаружился, хоть и не очень четкий. Вот только как привести в себя того, кто, вероятно, находится под каким-то магическим воздействием?

Первым, что пришло в голову — была сказка о спящей красавице. Чем она хуже принца? Девушка осторожно наклонилась над распластавшимся на каменном полу Вильгельмом, облизала губы и быстро чмокнула. Никакой реакции не последовало.

Агата нервно обернулась на Лауру — та могла очнуться в любой момент. Дракон по-прежнему был без сознания, а идей, кроме как попробовать поцеловать еще раз — не было. Она собралась с мыслями и склонилась над мужчиной во второй раз. Осторожно раздвинула языком его губы, чуть втягивая в себя. Запустила руку в черные спутанные волосы Вильгельма, чувствуя, как, несмотря на отсутствие отклика, начинает возбуждаться. Это отрезвило и заставило отодвинуться.

Никакой реакции. Разозлившись сама на себя, она что было силы ударила мужчину по щеке. Его голова безвольно дернулась, но в сознание он так и не пришел.

Это стало последней каплей. Агата поняла, что снова начинает паниковать и злиться, нервы не выдерживали. Она начала беспорядочно колотить по груди Хелвина кулаками, чувствуя, как из глаз вот-вот покатятся горячие слезы.

«Да очнись же ты!»

Короткая вспышка озарила подвал. Девушка от испуга подскочила на ноги, отступая на несколько шагов назад.

— Проклятье Геры… — Услышала она голос Вильгельма, кое-как пытающегося подняться на ноги.

С вздохом облегчения Агата бросилась на шею к дракону, чувствуя, как душившие ее до этого слезы страха сменяются слезами облегчения. Мелькнула мысль о том, что из-за беременности она стала слишком плаксивой. Но стоило мужчине обнять ее, прижимая к себе, как все мысли тут же ушли. Осталось только чувство защищенности и уверенности, что теперь они со всем справятся.

— Идем отсюда. — Не размыкая объятий, дракон повел ее по длинному коридору.

Шли они совсем недолго — до первого попавшегося окна, располагавшегося, как оказалось, на первом этаже напротив каких-то кустов. Хелвин попросил подождать ее в стороне, а затем выбил стекло. После он взял Агату на руки, чтобы помочь вылезти наружу.

То, что случилось дальше, происходило, словно во сне. Вот глаза дракона стремительно чернеют, фигура начинает расплываться, окутываясь тьмой.

Эта самая тьма подхватила ее, закружила в воздухе, поднимая все выше и выше. Когда дымка рассеялась, она увидела под собой угольно-черную широкую спину, могучие крылья с обеих сторон. Почувствовала работу мощных мускулов, когда ящер набирал высоту.

Солнце ярко светило, а Ветер бил прямо в лицо, высушивая слезы.

И несмотря на все, что происходило с ней в этом мире до этого, чувство полета было прекрасно.

Агата не понимала, зачем она здесь находится. Должно быть, после всех злоключений Вильгельм просто боялся оставлять ее одну где бы то ни было, предпочитая, чтобы она всегда находилась в поле его зрения. Но одной среди четырех весьма напряженных мужчин она чувствовала себя очень неуютно.

Девушка сидела в уголке большого кабинета на мягком диванчике. Поверх белого наряда рабыни на плечи был накинут черный плащ достопочтимого Хелвина. После долгого полета девушку слегка знобило, и она куталась в него, стараясь слиться с окружающей обстановкой. Вильгельм уверил ее, что с ребенком все будет в порядке — даже несмотря на стресс и пережитые злоключения. Якобы, если малыш был одаренным, то выкидыша быть не может, так как его защищает сама магия. Несмотря на это, она то и дело ощупывала живот, пытаясь прислушаться к мельчайшим оттенкам ощущений. Вдруг все же дракон ошибся?