Несмотря на то, что девушка была уверена в том, что Вильгельм может за себя постоять, она все равно очень переживала. Она понятия не имела, правильно ли делает Хелвин, доверяя Августу. Да и против императрицы у него были лишь только ее слова. Кто поверит тому, что говорит рабыня, обвиняя жену правителя? Оставалась надежда, что Лауру сумеют схватить и допросить. Но в любом случае — все это уже не требовало участия Агаты, а она и не рвалась в бой.

Плащ дракона все еще был при ней, и, приняв душ, она снова завернулась в него, вдыхая терпкий мужской запах.

Дверь приоткрылась, в комнату боязливо заглянула служанка. Та самая, что рассказывала ей про слухи, окружавшие «кровь и слезы».

— Можно… к Вам?

Видимо Август действительно настращал женщину, иначе с чего бы той вдруг спрашивать разрешения у рабыни, да еще и обращаться на «Вы».

— Можно, — пожала плечами Агата, понимая, что сильно проголодалась.

Последний раз она ела, кажется, еще до похищения и плена у Лауры. В подтверждении этого живот предательски заурчал.

— Достопочтенный Нокс велел отнести Вам поесть.

Женщина вкатила небольшую тележку с едой, но замерла у входа, рассматривая черный плащ на плечах рабыни.

— Вы ведь знаете, что за ношение черного теми, кто не способен к обороту — предусмотрена публичная порка?

Вся доброжелательность по отношению к служанке тут же исчезла. И если до этого Агата хотела предложить той обращаться на «ты», то теперь передумала.

— Думаю, тебя это не касается. — Холодно отозвалась девушка, лишь плотнее закутываясь в темную ткань.

— Может быть и нет. — Хмыкнула служанка. Но Шитар гудит. Бродят слухи о возвращении Геры, говорят, сегодня утром ее видели верхом на возлюбленном — огромном драконе, и вскоре она покарает тех, кто не чтит ее заповеди.

С этими словами женщина покинула комнату, гордо вздернув подбородок вверх. Агата сначала не предала ее словам никакого значения, обратив все свое внимание на столик с едой. Но когда первый голод был утолен, она прокрутила сказанную фразу про себя еще раз. «Утром ее видели верхом на возлюбленном — огромном драконе».

Вильгельм говорил о том, что он самый большой ящер в империи, и он жил особняком, там, где его оборот никто не мог видеть…

Девушка фыркнула, убеждая себя в том, что все ее предположения — бред. Да быть не может, чтобы их приняли за влюбленную парочку из местных легенд. Или может?

В дверь снова постучали.

— Ну что еще? — Чуть резче, чем следовало, отозвалась Агата.

Если служанка опять начнет стращать ее публичной поркой, то она просто вытолкает ту прочь.

Стук повторился. Девушка вздохнула, подошла к выходу из комнаты, рывком отворяя деревянную створку.

— Мне больше ничего не нужно. Можете…

Она умолкла на полуслове, забыв даже испугаться от удивления.

— Привет, красотка!

Последнее, что сохранилось в сознании перед погружением в бездонную тьму — было исказившееся в победном оскале лицо Лауры, ее сумасшедший взгляд и громкий истеричный смех.

Сознание возвращалось постепенно. Агата почувствовала боль в затекших руках, попробовала пошевелиться — не вышло. Перед глазами кружились черные пятна, и действительность выхватывалась рваными кусками. Высокий потолок с лепниной, огромные сводчатые окна, кинжал в холеных женских руках, занесенный над ней.

Почувствовав опасность, Агата забилась в удерживающих ее путах, а в голове наконец начало проясняться.

— Вот она и очнулась. — Хохотнула нависшая над ней императрица.

Девушка попыталась извернуться, чтобы оценить обстановку. Она находилась в уже знакомом ей тронном зале. Вот только обстановка существенно изменилась. С десяток стражников весьма внушительного вида стояли полукругом, еще столько же окружали императора, Вильгельма и Августа, направляя на них толстые длинные палки. С кончиков орудий исходил голубоватый свет, окутывающий фигуры трех драконов и, судя по всему, доставляющий им большой дискомфорт.

Проследив за направлением ее взгляда, императрица не сдержала победной ухмылки:

— Мужчины бывают такими самоуверенными, не так ли? Думают, что им принадлежит весь мир. Они забывают о том, что именно мы решаем — подарить им жизнь или нет…

— Августа, ты должна остановиться… — Донесся до слуха Агаты слабый голос императора.

— Молчать! — Отдала громогласный приказ женщина. — Отныне только я определяю, что я должна и кому.

«Она тут переворот устраивает?» — мелькнула запоздала мысль.

— Я полностью с вами согласна. — Язык заплетался, но Агата все же попыталась, чтобы голос звучал как можно более уверенно. — В моем мире проблемы равноправия полов и дискриминации женщин уже давно изучены. Это считается недопустимым. Если хотите, я много чего могу рассказать о движении феминизма. Вместе мы обязательно…

Августа сморщилась, поигрывая тонким кинжалом в руках.

— Никаких «вместе», девочка. И мне плевать, что там происходит в твоем мире. Шитар слишком патриархален, — Она бросила презрительный взгляд на скованную голубоватым свечением троицу.

— Августа, одумайся. На твоей стороне лишь дворцовая стража. Ни армия, ни достопочтимые семьи… Они не поддержат тебя. — Попытался урезонить жену император.

— Шитару нужны изменения. Я дам их. И если кто-то не захочет добровольно проглотить это сегодня, то завтра я затолкаю им это в глотку сама. — Женщина вздернула подбородок. — Или вы думали, зачем здесь эта девочка? Попугать главу тайной Канцелярии, чтобы он добровольно преклонил колено?

— Что ты собираешься с ней сделать? — Вильгельм говорил хрипло, прерывисто. Каждое слово давалось с неимоверным трудом.

Агата почувствовала, как беспокойство за собственную судьбу сменяется тревогой за него.

Августа загадочно улыбнулась и полезла в карман, доставая красный камень на длинной цепочке.

— Я любила старинные предания в девстве. «Кровь и слезы» — такая красивая легенда. — Женщина любовно поглаживала камень. — Есть несколько версий, мне нравятся все они. Единственное, что меня всегда интересовало — как так вышло, что ничем не примечательная особа сумела создать столь мощный артефакт. Женские слезы, безусловно, дают иногда просто поразительный эффект, но чтобы настолько… И я стала искать упоминания о том, где и когда всплывало нечто подобное. Когда еще в истории упоминались случаи превращения мага в дракона.

— Проклятье Геры… — Выдохнул Вильгельм сквозь зубы.

Агата буквально кожей почувствовала исходящую от него волну паники, несмотря на то, что их разделял добрый десяток метров. Глава тайной канцелярии явно понял, к чему клонила императрица.