Шрифт:
Интервал:
Закладка:
От попыток различить что-либо в тумане у меня заболели глаза. Я побежала и бежала до тех пор, пока не ударилась о принесенное прибоем бревно. Боль успокоила панику. Подняв мокрое от слез и тумана лицо, я выкрикнула имена детей.
Внезапно на меня обрушилось что-то черное и мягкое. Барон лаял, прыгал вокруг меня, убегал и возвращался опять.
Кэрри и Питер уже собрали свои спиннинги и поднимались по пляжу с пойманной ими маленькой рыбкой.
— Что ты здесь делаешь? — удивился Питер.
— Вы не слышали, как я кричала? — взяла инициативу я.
— Мы ничего не поймали здесь, поэтому решили пойти поближе к Поинт. Ты совсем промокла… Что с твоей ногой?
На том месте, которым я ударилась о бревно, был кровоподтек.
— Все будет в порядке. Мне надо съездить в Оушен Бич, — сказала я.
— Разве ты не можешь позвонить туда?
— Телефон еще не подключили. Мне надо позвонить в город, — сказала я.
Их это вовсе не удивило.
— Суп из консервов на плите, — сказала я.
— Давай положим туда эту рыбу, предложила Кэрри, — у нас тогда получится почти настоящая уха.
— Не знаю, — сказала я. — Давайте пойдем к дому, а не то сорвем голос от крика.
Мы поднялись к дюнам и нашли лестницу.
— А у тебя здорово кровь течет, — заметила Кэрри, которая вместе с Бароном шла в арьергарде нашей процессии. — Она даже капает на песок.
Я поискала в карманах брюк платок. А дети стали рыться в карманах своих плащей. Вскоре была найдена какая-то скомканная тряпочка и, ухватившись рукой за перила, я стала обрабатывать свою рану. Теперь, когда я обнаружила детей, мое беспокойство вернулось к Эрике. Я думала об охране в больнице, когда вспомнила, что мистер Ольсен сказал, что это случилось вчера ночью.
Поднявшись по лестнице к дому, я сказала детям, что скоро вернусь.
— Ты не можешь идти в таком виде, — сказала Кэрри, — одень хотя бы пальто.
Я заметила, что вся дрожу.
— И тебе надо перевязать рану, — заявил Питер. — К тому же телефон могли уже подключить.
Я снова вытерла кровь с ноги, и они повели меня к дому.
Когда мы подходили к дому, я поняла, что не могу оставить их одних, пока не узнаю, что происходит в городе.
— Давайте выбросим наш суп из консервов и поедем в Оушен Бич вместе, — предложила я, когда Питер открывал дверь. — У нас будет прекрасный завтрак: устрицы, омар…
На входе в кухню Питер остановился так неожиданно, что мы буквально столкнулись с ним. Кэрри попыталась толкнуть его вперед, но он стоял без движения. Я подошла поближе, чтобы увидеть, что остановило его.
Это был Джоэл. Или Джоэл — Тоньо. Он стоял возле кухонной плиты и смотрел на нас.
— Входите, — сказал он.
Мы медленно вошли.
В его руке был открытый нож с выкидным лезвием.
Часть 3
Четырнадцать.
Лезвие поблескивало в свете лампы, и та небрежность, с которой он держал этот нож, многократно увеличивала ужас. В нем сквозила игривость мальчишки, разоряющего птичье гнездо, радость открытия, постепенно переходящее в магию убийства без злобы, без умысла и без жалости.
Он улыбнулся и кивком предложил нам сесть. Я посмотрела на Кэрри и Питера, боясь, что они могут не воспринять его серьезно. Но они сели возле кухонного стола, полностью отдавая себе отчет в опасности. Мне пришло в голову, что мы можем попытаться убежать. В суматохе кто-нибудь несомненно уцелеет. Но это были лишь умозаключения. В этом случае кто-нибудь несомненно будет пойман и попадет под нож. Он, казалось, прочел мои мысли и покачал головой.
— Не надо, Нор, усмехнулся он, — не глупи.
Он имитировал фразу, которую я сотни раз выговаривала при нем детям. Когда-то раньше я уже видела его таким, это самолюбование… Тут я вспомнила день его рождения. Когда он провел всех к машине и сделал вид, что нашел там серьгу на сиденье, я думала, что он перебрал шампанского. Помню, как он расстроился, когда его фокус раскусили, помню как расстроилась Шерри. Утром ее нашли с отрубленной головой. От этой мысли холодок пробежал у меня по спине.
Чтобы побороть страх, я спросила:
— Что тебе здесь надо?
Я немного переигрывала, но он, наслаждаясь собой, пропустил это мимо ушей.
— Ты же знаешь, сестричка, я всегда следую за тобой.
Меня очень поразило это слово — «сестричка». За всю нашу жизнь он ни разу не пользовался этим словом. Мне кажется, что это мог заметить лишь профессиональный писатель — выбор стиля, выбор фразы… Еще больше, чем его необычное поведение, сравнимое с днем рождения, это заставило меня понять, что передо мной стоит чужой человек.
— Помнишь, когда ты пришла ко мне домой и подобрала меня? — спросил он. — Когда это было? Где-то в полдесятого?
Я смотрела на него, пытаясь понять, что он имеет в виду. Но теперь странные изменения в манере разговора, то, как он разглядывал меня из-под век, свели на нет все мои попытки понять значение его слов. Сквозь прежние, дорогие мне черты проступало новое лицо. Лицо, которое я видела на фотографиях, снятых на Таймс-Сквер, лицо подростка с немного раскосыми глазами и лихорадочным взглядом. Я подумала о том, где мог Джоэл увидеть эти фотографии и заразиться этим комплексом супермальчика в магической куртке.
— Ну, ты, слушай! — сказал он, его тон вернул меня к реальности. — Я приехал вчера вместе с тобой. Мы выехали вместе.
Я слушала его, остолбенев.
— Когда мы сюда приехали? Около полуночи? — спросил он.
Наконец я начала понимать.
Он собирался создать себе алиби, будто уехал из Нью-Йорка вместе с нами. Пока полиция будет разыскивать Тоньо Переса, Джоэл будет вне подозрений. Или, точнее, тело Джоэла. У меня возникло странное чувство, что Джоэла в этом теле становилось все меньше и меньше.
Тут мы услышали шум приближающегося автомобиля. Возвращался мистер Ольсен. Наш пленитель поднял голову и прислушался. Я почувствовала грозящую нам опасность.
— Это наш сторож, — сказала