Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Вот такая я зануда.
– Я тоже люблю рыбалку, – отозвался Туомас.
Они обрадовались этому неожиданному совпадению и договорились на следующий день пойти на порог вместе.
Им не попалось никакой, даже самой невзрачной, рыбешки, но дома Элина поняла, что впервые за долгое время у нее хорошее настроение.
Они стали встречаться по много раз в неделю. Элина поверила, что еще в состоянии испытывать радость. И что, может быть, и ей отпущено немножко счастья.
На Новый год Элина встретилась с Йоусия и рассказала ему про Туомаса. Она не ждала от Йоусия никакой реакции, но тот, кажется, обрадовался. Йоусия сказал, что Элине давно уже пора как следует оторваться. «Оторваться» – Йоусия употребил именно это слово, и оно сбило Элину с толку, потому что никак не соотносилось с Туомасом.
Йоусия впервые за долгое время выглядел лучше. Он признался, что покончил с алкоголем, наркотиками и беспорядочными связями и наконец занялся искусством.
– Мне просто нужно было все попробовать, – добавил Йоусия. – Мне необходимо было через это пройти, чтобы больше к этому не возвращаться.
Они сидели в кафе на поселковой автозаправке. За столом позади них спал деревенский выпивоха Пертти, перед которым стояла пустая кружка из-под пива. В той же вязаной шапочке и стеганой куртке, которые он носил летом и зимой, сколько Элина его помнила.
– Значит, так вот … – сказал Йоусия.
– В смысле?
– Мне что-то чертовски паршиво от того, что у тебя кто-то есть.
– Да. Так бывает.
Когда Элина вернулась на Юг, Туомас встретил ее на вокзале и предложил съехаться. Элина не имела ничего против.
За три месяца до того, как они закончили учебу, Йоусия позвонил Элине и сказал, что у него отличные новости. «Ну что?» – спросила Элина и заглянула на кухню, где Туомас готовил салат. Йоусия сказал, что пришел к выводу, что его вступительная работа, которую он сделал вместе с Элиной пять лет назад, была его лучшим произведением. В художественной школе он только деградировал.
– А как же твои работы на биеннале? – удивилась Элина. – Ты ведь получил за них награды. Что это было? Модели жилых помещений из песка.
– Мастерских. Модели мастерских художников. Я их сделал по расчету. Членам жюри такое нравится.
Йоусия чувствовал, что деградировал как художник именно вследствие учебы.
– Настоящий творец может чему-то научиться только отказавшись от заученного.
Йоусия сказал, что городская среда ему не подходит. Слишком много соблазнов. Поэтому он был полон решимости продолжить учебу с того, на чем остановился на вступительном экзамене.
– Ты меня понимаешь? – спросил он.
– Ну, говори.
Йоусия рассказал, что приступил к созданию целой серии воображаемых птиц. Он уже сделал наброски.
– И сейчас это именно то, что нужно.
Йоусия поведал, что обратился в свой родной муниципалитет, и теперь получил ответ: муниципальные власти готовы финансировать этот проект. Все-таки Йоусия не чужой им человек, у него есть награды и все такое. Муниципалитет предполагал установить его произведения на почетном месте.
– Думаю, они хотят похвастаться перед жителями Савукоски, – усмехнулся Йоусия.
Несмотря на то что Йоусия не хотел этого показывать, Элина понимала, что признание со стороны родного муниципалитета было ему приятно.
– Поздравляю, – сказала она.
– Летом я еду обратно. Приезжай и ты. Сможешь там доделать свою дипломную работу. Ну, или что ты там делаешь. Да, я помню, что ты съехалась с этим твоим Туомасом, но тебе ничего не мешает его бросить.
– Что-что?
– Я говорю, теперь самое время его бросить.
Элина замешкалась. Она объяснила, что работает над магистерской диссертацией об экосистеме ручьев. И эти ручьи находятся там, где она учится, а не в Лапландии.
– Вот как. А тебе еще долго?
– Не знаю. Месяца три, наверное.
– Ну, приезжай, когда закончишь. Мне надо ехать сразу, из-за гранта.
– Хорошо.
– Я люблю тебя.
– Что?
– Я люблю тебя. Я что-то не то сказал?
– О’кей, – ответила Элина. – Пока.
– Кто звонил? – крикнул Туомас.
– Сова.
Йоусия получил финансирование от муниципалитета на два года. Он переехал на пустовавшую до той поры ферму в Куйкканиеми в километре от дома, где провел детство. Там все еще жили его родители. Йоусия звонил Элине примерно раз в две недели и спрашивал, как у нее обстоят дела с дипломной работой. Элина отвечала уклончиво. Йоусия снова предложил Элине бросить Туомаса, как только она покончит со своей работой. Не стоит тянуть время, это лишь усугубит ситуацию. Йоусия знал это по себе, поскольку и сам бросал, и его бросали.
– Скажешь ему, а потом не отвечай на телефонные звонки и на письма, вообще ни на что, – учил ее Йоусия.
– Ясно, да.
Осенью отговорки у Элины иссякли. Она растягивала написание работы, как только могла, но поскольку Центр мониторинга окружающей среды, финансировавший проект, торопил ее с результатами исследования, Элине ничего не оставалось, как наконец сдать работу.
Через семь месяцев после возвращения Йоусия в родные края Элина поехала навестить его в новом доме. Йоусия превратил старый хлев в мастерскую.
Он продемонстрировал Элине три первые работы из своей серии о животных. Орла-лебедятника, журавля-дятлятника и крылатую черепаху. Элина вынуждена была признать, что работы действительно производят впечатление. Жители деревни натаскали Йоусия перьев больше, чем он был в состоянии использовать. Старый сеновал был забит ими до отказа.
– Какие-то чудеса, – Йоусия пожимал плечами. – И это в нашем-то захолустье, где на искусство всем наплевать.
Йоусия снова был самим собой – суждения его отличались прямолинейностью и быстротой. Он был исполнен энтузиазма и уверенности в том, что мир устроится по его воле.
Это было так знакомо, что Элина ощутила дрожь в теле.
– Ну, – сказал Йоусия, когда они сели пить кофе в избе, – так что там у тебя с Туомасом?
Элина ждала этого вопроса. Она уставилась в стол. Он был почти такой же, как и тот, который она годы назад разглядывала в родном доме Йоусия. И Элина испытывала такое же смущение и тяжесть, и так же не находила слов.
Йоусия повторил свой вопрос. Элина сказала:
– Я ему не говорила.
Йоусия резко вскочил из-за стола. Сделал круг по избе и снова сел. Взглянул на Элину, тяжело вздохнул, снова встал и сделал еще один круг по комнате. Теперь он вздыхал и что-то бормотал. Наконец вернулся на свое место, поймал взглядом глаза Элины, походившие на пугливых рыбок, и спросил, не думает ли она, что он будет ждать ее вечно.
– Тебе не нужно меня ждать.
– Но я хочу.
– Не надо меня ждать.
– То есть ты хочешь сказать, что больше не любишь меня?
Элина внимательно посмотрела на него.
– Нет? – спросил Йоусия.
– Нет.
– И что дальше?
Элина не знала. Слишком много вопросов.
– Ты можешь хоть что-то сказать? – спросил Йоусия.
– Дай мне немножко подумать.
– Ты все думаешь и думаешь…
Йоусия снова встал. Принялся ходить взад и вперед.
Элина подняла
