Я тяжело, с шумом выдохнула.

Чёрные глаза теперь преследовали меня и наяву. Жаль, что симпатичный парень не имел никакого отношения к воину из сна и больше ни в чём не обладал с ним сходством.

—Точно?— спросил он, подумав, что я вздохнула от боли.

—Точно,— прохрипела я.— Осторожно, не разбейте стакан.

—Какой стакан?

—Он на полу…

Произнося эти слова, я слегка приподнялась на локтях и глянула вниз. Естественно, там ничего не оказалось.

А как же иначе?

—Приснилось?— усмехнулся врач.

Я криво улыбнулась в ответ и без сил рухнула обратно.

Его усмешка меня не повеселила. Должно быть, слухи, из-за чего я сюда попала, как тараканы уже расползлись по всей больнице, а я только добавила к ним новых сплетен.

—Идти можешь или привезти каталку?

—Зачем?

—Ну, не будешь же ты спать в луже крови,— снова усмехнулся парень.— Надо тебя перевязать.

—А… Да… Могу, наверное…

—Тогда вставай.

Я с трудом и кряхтением, словно дряхлая старуха, выбралась из койки, а он поддержал меня под локоть. Затем я осторожно ступила босыми ногами на кафельный пол и замерла, привыкая к ледяной поверхности.

—Не пойдёт,— врач нахмурился.— У тебя тапки есть? Или шлёпки?

—Не знаю,— я бросила на него растерянный и виноватый взгляд.

—Сейчас посмотрим…

Парень опустился на колени и заглянул под кровать. Потом улыбнулся и засунул туда руку, выудив резиновые шлёпанцы поросячьего цвета. Такие мог купить только папа, считавший, что я до сих пор не вышла из принцессного возраста. Но хорошо, что он вообще позаботился о моей экипировке.

—Вот, есть оказывается!

Доктор подвинул шлёпанцы поближе ко мне и поднялся на ноги, по привычке отряхивая колени от фантомного мусора. Ведь пол в палате был абсолютно стерильным.

—Спасибо,— сконфужено произнесла я, опершись на него, чтобы не потерять равновесие.

Пока я засовывала забинтованные ноги в нехитрую обувь, краем глаза заметила стопку одежды, аккуратно сложенную на стуле возле окна. На том самом стуле, на котором только что сидел Елизар и который только что был пуст.

И почему я уже не удивлялась?

—Пошли?

—Да.

Поддерживаемая молодым доктором, я доковыляла до двери и на несколько секунд там задержалась, поскольку от потери крови и долгого пребывания в лежачем положении у меня потемнело в глазах. Затем мы направились дальше — в перевязочную. Коридор оказался пуст. Не было видно ни одного пациента или посетителя и лишь две медсестры устало болтали возле стола в его дальнем конце. Завидев нас, они замолкли и проводили малочисленную процессию настороженными взглядами. Над ними, на стене я увидела большие часы в белом ободке, стрелки которых показывали десять часов сорок пять минут, из чего сделала вывод, что для утреннего времени в больнице царила неестественная тишина. А вот для вечера — в самый раз.

Значит, я провалялась без сознания как минимум день… Возможно, и не один.

После медсестёр мы свернули налево и пошли дальше по пустынному, узкому проходу, пока не остановились возле очередной двери с рельефным стеклом и прилепленной рядом серой табличкой с банальным обозначением. Парень толкнул дверь ногой, и она легко поддалась. Внутри всё так же пахло хлоркой и спиртом, возле стен стояли какие-то шкафчики и железные поддоны, а посередине располагалась кушетка, затянутая коричневой клеёнкой. Над всем этим нехитрым антуражем возвышалась огромная, круглая лампа.

Парень выудил из дальнего ящика одноразовую простынь и накинул её на кушетку, кивнув мне головой:

—Садись.

Я послушно забралась, а он включил лампу и отрегулировал её по высоте. Потом достал бутылочки, бинты, пластыри и расставил их на железном столе, который подкатил ко мне поближе.

—Ох, опять всё снова,— вздохнул он, вооружившись тампоном, смоченным перекисью водорода.— Хорошо, что теперь ты можешь двигаться, а то лежала, как истукан — фиг подберёшься. Давай начнём с ног…

—Первый раз тоже вы меня перевязывали?— спросила я, начиная испытывать неловкость.

—Да… Сначала подумали, что придётся сшивать по кусочкам, но всё оказалось проще. Хотя пару часов провозились. И как тебя угораздило?..

—На эти вопросы я буду отвечать в присутствии моего адвоката,— хмыкнула я, сама не понимая — серьёзно я или нет…

—Ну, извини, если обидел.

—Ничего… Я и сама хотела бы это понять…

—Так ты не знаешь? На тебя кто-то напал? Хотел убить? Ограбить? Или…

—Я знаю,— отрезала я.— То есть, почти знаю… Но сказать не могу. И разве это важно?

—Мне нет,— снова усмехнулся он.— Я просто штопаю людей… Тебе придётся снять рубашку.

—А?..

Я замялась, но потом покорно её стянула. Всё, что мог, молодой врач увидел ещё вчера, и ничего нового я ему не покажу. К тому же в моём искромсанном теле вряд ли осталось что-то привлекательное.

Однако, несмотря на столь убедительные мысли, я всё равно покраснела от смущения и неловкости.

—У меня останутся шрамы?— спросила я, пока он работал над моей спиной.

—Ну… Порезы в основном неглубокие, мы наложили всего двадцать швов…

—Это я знаю.

—Откуда?

—Подслушала чей-то разговор.

—О, так ты уже приходила в себя?

—Наверное… Пару раз, а потом снова отключалась.

—Странно, мы пытались привести тебя в чувства, но ты ни на что не реагировала. А сейчас так орала…

—Тогда мне не было больно, вы же мне что-то вкололи…

—Мы и недавно тебе «Что-то» вкололи! Но орать это не помешало.

—Извините,— виновато промямлила я.— Так что со шрамами?

—Несколько останется. А в остальном — как пойдёт заживление. Я потом пропишу тебе мазь, она хорошо сглаживает рубцы.

—Понятно,— я ещё больше смутилась.— Спасибо вам… Вы добрый.

—Просто я ещё не закостеневший,— спокойно заметил парень и протянул мне чистую больничную рубашку.— Вроде закончили.

—Но это…

—Всё оплачено,— усмехнулся он.— Включая отдельную палату, личную яхту и джакузи. Твой отец раскошелился.

—Да, это в его духе,— улыбнулась я и снова приняла помощь доктора, который придерживал меня, пока я одевалась и вставала с кушетки.

Путь назад мы проделали чуть быстрее. Врач заменил многие повязки специальными пластырями, и двигаться стало проще, поскольку теперь я не боялась, что что-нибудь съедет или развяжется. Вернувшись в палату, я увидела чистую постель — её уже успели поменять. Затем доктор помог мне лечь и даже снять шлёпки, от чего я почувствовала себя ещё более неловко, чем в процедурном кабинете.