Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На память приходят его последние слова: «Я не врал. Ни в чем». Хочется спросить его, почему же тогда он позволил лорду Эствейру увезти меня?! Почему не вмешался, не предотвратил??? Почему я здесь?
Я закрываю глаза, чувствуя приближение истерики. Нет, нельзя плакать, нельзя давать волю чувствам, именно это обязательно погубит меня. Мысленно обещаю себе, не ждать его. Не ждать чудесного спасения со двора кошмаров. И все же, досадливо хлюпаю носом, стараясь сдержать выступившие слезы.
Помню, как мама говорила, что королева должна быть сильной, в иные разы – сильнее короля. Она должна думать не о себе, есть тысячи тех, о ком должно болеть ее сердце. Мне было лет пятнадцать, когда она окончательно утратила силы и слегла, тогда же начались ее странные рассказы, точнее, тогда казавшиеся странными, ныне они обрели другие краски.
В одном матушка права, неважно, кем я была, сейчас меня считают наследницей, значит я должна ею быть. Думать о тысячах тех, кто страдает и умирает под гнетом рабства, о тех, кому нужна защита и надежда на будущее. И впервые за все годы эта надежда появилась, к сожалению, в лице меня. Могу ли я подвести свой народ, поддавшись чувствам? Нет. И не сделаю этого.
В дверь тихонько стучат, я вздрагиваю от неожиданности, но моментально нацепляю на лицо одну из тех масок, что так необходимы во дворце. Я выпрямляюсь, вздергиваю подбородок и не оборачиваясь к двери, позволяю незваному гостю войти.
Легкая поступь и шелест жесткой ткани за моей спиной, позволяют угадать гостью.
– Ты что-то еще хотела узнать о розе? – Спрашиваю я немного надменно, не оборачиваясь.
– Нет, миледи, – Тирива обходит меня и присаживается прямо на пол передо мной, положив одну руку мне на колени. – Хотела продолжить историю. Вы ведь хотите узнать, чем все закончилось?
– Решила сменить гнев на милость? – Я усмехаюсь, но не отталкиваю служанку, сжимаю ее ладонь и чуть расслабляюсь. При Тириве не нужно делать вид, она все знает, все понимает.
– Это не гнев, милая моя леди. Совсем не гнев, – говорит она печально. – Я волнуюсь о вас, и надеюсь, скоро вы поймете, почему.
Тяжело вздохнув, я спускаюсь на пол, устраиваясь рядом со служанкой. Настоящей наследнице, леди от головы до пят, недопустимо так поступать, она всегда и во всем должна быть выше слуг, как физически, так и морально. Однако сейчас Тириву мое поведение не смущает, она не спешит упрекнуть меня или поправить, она лишь придвигается ближе и начинает свой рассказ.
Заметив силуэт, она конечно же сразу кинулась к нему, едва не ломая ноги набегу. Тирива уже почти чувствовала запах его кожи, сладость губ, сулящие одни лишь наслаждения.
Она быстро поравнялась с силуэтом.
– Ты меня ждешь, прекрасный принц? – Пытаясь отдышаться от быстрого бега, томно прошептала девушка. – Поцелуй меня скорее и расколдуй.
Она звонко засмеялась, зная, что их никто не услышит, в этот час все сидят по своим домам, в кругу семьи. Никто их не увидит, постоялый дом, как и весь тракт – пусты из-за отсутствия гостей. Осень – не самое благоприятное время для путешествий по деревням Савирана.
– Ну же! Чего ждешь! Неужели ты мне не рад? —Она наигранно надула губы.
Мужчина обернулся к ней со смесью непонимания и удивления на лице. И это был совсем не ее возлюбленный. Девушка поперхнулась, отпрыгивая от мужчины.
– Простите! Простите, я обозналась. Только и всего.
Ее пробрал страх, взвывающий – бежать, как можно быстрее. Не дать мужчине заговорить, не позволить ему ответить и просто убежать. Так будет лучше, правильно. Вряд ли он смог хорошенько разглядеть ее лицо в темноте, значит не сможет найти после, если сбежать.
Но любопытство, свойственное всем молодым и любознательным натурам, пригвоздило девушку к месту, она смотрела на мужчину и гадала, кто он. Его лица она не помнит, хотя без сомнения знает всех в деревне. По его одежде сложно сказать, кто он, путник или благородный господин. Быть может, один из свиты короля. Или же забрел в деревню случайно и шел к постоялому двору в тот момент, когда Тирива нагнала его.
Незнакомец наклонил голову набок и заулыбался. Отчего-то его улыбка показалась девушке зловещей, чудаковатой.
– Как жаль, – усмехнулся мужчина. – А я почти поверил, что вы хотели видеть именно меня.
Девушка попятилась, но вопреки всем подсказкам и доводам разума, не побежала.
– Мне очень жаль, господин. Простите.
Она отступила на шаг, надеясь, что на этом все и закончится.
– Не извиняйтесь, милая, – глаза мужчины блеснули, выдавая его темную сущность. – Назовитесь, и я забуду об этом инциденте, – его голос из шутливого превратился в гремучий рык, опаленный металлом.
Девушка сжалась, именно в этот момент, как ей казалось, она поняла свою роковую ошибку, однако, страшась прилюдного позора, ведь она пришла ночью к незнакомому мужчине. Даже несмотря на то, что она обозналась, ее ждет порка, а жених непременно откажется от нее в тот же миг, как узнает обо всем. И Тирива даже не сможет его винить за это.
– Вы правда никому не скажете? – Она замялась, заламывая длинные тонкие пальцы. Внутренне все еще твердила: все хорошо, скоро свадьба, все будет хорошо.
– Я дал вам слово, – незнакомец улыбнулся, широкая улыбка растеклась по лицу, делая его лицо в слабом свете луны еще более зловещим.
– Тирива. Так меня зовут. Мне нужно идти.
Девушка подхватила юбку и побежала. Уже около своего дома, она приостановилась и обернулась, желая убедиться, что за ней никто не следит.
И увидела его… Незнакомец стоял неподалеку на дороге, сложил руки за спиной и смотрел на нее, как смотрит голодный зверь на добычу.
Подавив вскрик, она вбежала в дом, забыв про спящую матушку и отца, который уже вполне мог вернуться. Пусть лучше бы и от них получить, чем еще задержаться на улице, глядя на пугающего незнакомца.
Поутру она первым делом прибежала к матушке, ища признаки гнева в ее глазах, но матушка была весела, как и всегда. Она готовилась к свадьбе, подшивала прекрасное нежно-зеленое платье с узором вышивки по корсажу – напутствия и пожелания на древнем языке для невесты. Мало кто мог прочесть эти письмена, но традиция вышивать их на платье девушки, собирающейся начать взрослую жизнь – осталась.
– Не
