плечах, а на бледном лице был едва заметный румянец и улыбка. Это могло бы выглядеть для Громова потрясающе, если бы он не заметил, что Таня, кажется, потеряла ещё килограмма два от своего веса, становясь все более миниатюрной. И если бы её улыбка и смех не были адресованы идущему рядом Илье и…

– Мельников? – сорвалось с губ Евгения. Он недоумевающе нахмурил брови, даже не пытаясь скрыть раздражение, смешанное с непониманием происходящего. Он даже к Илье рядом с его Таней ещё не привык. Да и привыкать не собирался. А Мельников это уже удар ниже пояса.

– Ты же сказала, что он уволился из Федерации? – Евгений повернул голову к Алисе, понимая, что так нагло и бесстыдно смотреть на бывшую партнершу, всё ближе подходящую, уже неприлично. Хотя поедать Таню глазами ужасно хотелось. Он предполагал (хоть и отказывался окончательно признавать), что соскучился по ней, но только увидев понял насколько.

– Уволился, – тихо ответила Алиса, не в силах отвести взгляд от Арсения. Тот сменил привычные костюмы на джинсы и светлую рубашку в клетку и теперь выглядел свежо и даже… счастливо. Алиса ощутила странный ком в горле. Она очень хотела увидеть Арсения, но не так.

– Привет, – Таня собрала оставшуюся волю в кулак и максимально естественно улыбнулась Жене и Алисе.

– Что ты здесь делаешь? – вместо приветствий бросил Арсению Громов, проигнорировав протянутую в его сторону руку Ильи.

Алиса тревожно переглянулась с Мельниковым, а затем и с Таней, однако у них в глазах не читалось испуга. Даже наоборот, они выглядели подозрительно радостными. Будто что-то задумали и упивались последними секундами неведения своих собеседников.

Таня опустила взгляд, из последних сил сдерживая улыбку, и едва прикусила нижнюю губу. Она вспомнила, как пару минут назад, по дороге в аэропорт, они с Мельниковым долго спорили о том, кто именно расскажет всё Алисе с Женей.

– Я теперь тренер, – победно улыбнулся Мельников, что отвоевал право на эту фразу, одолев Таню в игру «камень-ножницы-бумага».

И Алиса, и Евгений на пару секунд обомлели. Калинина, конечно, мечтала об этом дне, но совсем не ожидала, что это произойдет таким образом. Если это была месть Арсения на её поступок, то она ему определенно удалась.

Арсений поймал себя на грустной мысли о том, что Алисе сейчас, похоже, больно. Они с Таней предполагали такой эффект и даже ждали его, карикатурно коварно потирая «лапки», но почему-то по итогу радости лично Арсению это не принесло.

А Таня с неприкрытым интересом смотрела в глаза Жени, наблюдая за тем, как те буквально темнеют, а брови гневно съезжаются к переносице.

– И Федерация позволила? – мрачно поинтересовался он, однако смотрел при этом на Таню, понимая, что лучше не злить себя ещё больше и не смотреть ни вправо, где стоял Арсений, ни влево, где стеснительно мялся Илья.

– С условием, что поступлю в университет, – признался Мельников, а затем улыбнулся Алисе, напоминая про их разговор и надеясь, что это вернет её в чувство, но нет. Калинина продолжала пребывать телом здесь, а мыслями где-то очень далеко.

– Ну, удачи, – чувствуя, как скрипят зубы от злости, произнес Евгений.

Таня видела, как скулы Громова стали острее, и едва сдерживала порыв победно улыбнуться. Но, когда между ними установилась неприятная и напряженная тишина, Илья, не выдержав этого, направился к стойке регистрации, у которой уже начинали собираться члены сборной из числа тех, кто прилетел из других городов, и тех, кто жил в столице. Таня с некоторым вызовом в глазах бросила очередной обжигающий взгляд на Женю, но обнаружила, что он смотрит в район её груди и криво, самодовольно ухмыляется.

Уверенность из глаз Тани пропала. Она хотела и сама наклонить голову, чтобы посмотреть, что там не так, но это было бы странно. Глубокого декольте у платья не было… Вырез был очень скромным и едва обнажал ключицы.

«Подвеска!» – дошло до Тани. И как теперь Громову объяснить, что она не снимает её, разумеется, только потому, что она просто красивая и изящная?

Евгений, наконец оторвав взгляд от аккуратного украшения, встретился с Таней взглядом. И она с легкостью разобрала посыл в его глазах: «Всё равно моя!»

И пока Таня пыталась как-то собраться, что-то возразить, Евгений едва заметно кивнул сам себе, давая бывшей партнерше понять, что он прав и сопротивляться бесполезно. И все её глупые отрицания ничего не дадут. Громов, конечно, знал женщин, которые носили украшения от нелюбимых мужчин, потому что те стоили целое состояние, но понимал, что Таня – другая. Тане было не важно – фианит в её подвеске или чистейший бриллиант. Ценность для неё играли не заплаченные за украшение деньги, а то, кем оно было выбрано и преподнесено.

– Идём? – Евгений посмотрел на Алису, приобнимая её за талию.

– Да, – едва слышно ответила она и бросила несколько виноватый взгляд на Арсения.

– Таня! – к ней со спины подбежала Ксюша, привлекая внимание всех стоящих рядом людей. И не успевших отойти Алису с Женей в том числе. Исаева была чем-то очень встревожена.

– Что случилось? – не поняла Таня. Она надеялась, что подруга будет рада её видеть, но Ксюша выглядела так, будто у них серьезные неприятности.

– Твоей медицинской страховки нет в пакете документов, – протараторила она. Времени до отлета было мало, и если прямо сейчас не придумать, как это исправить, то Таня попросту не вылетит из страны.

– Что значит нет? – не поняла Таня, чувствуя, как сердце начинает биться чаще. Прямо как от прожигающих взглядов Громова. Но теперь как-то совсем по-плохому.

– Я лично подготовил все документы по всем питерским спортсменам, – включился в разговор Мельников. – С твоими документами всё в порядке?

– У всех в порядке! – продолжала паниковать Ксюша, что рассчитывала провести восстановительные сборы вместе с подругой, с которой редко видится. И такой поворот событий не радовал. Как не радовал и даже разозлил Громова, который стоял чуть поодаль, но всё слышал.

– Это какая-то ошибка, я сейчас узнаю всё сам, – Арсений направился к стойке, но Таня позвала его обратно, понимая, чьих рук это дело. Вернувшись несколько дней назад из Федерации, Таня рассказала тренеру, что его место теперь занимает Куликов, но подробностей их разговора раскрывать не стала, сославшись на то, что бывший партнер просто хотел… Повидаться.

– Это Стас, – с опаской выдавила из себя Таня.

– Какой Стас? – включился в разговор Громов. – Куликов?

Таня на мгновение зажмурилась, пытаясь успокоиться. В таких ситуациях необходимо сохранять разум холодным, но из холодного сейчас был только голос Громова. И его обладатель, кажется, уже сейчас, без выяснения подробностей, был готов убить Куликова.

– Женя, – дрогнувшим голосом обратилась к нему Таня, – пожалуйста, давай ты не будешь вмешиваться.

Глаза Громова, и без того полные гнева, округлились ещё больше.

– Что значит «не вмешиваться»? – раздражался он, невольно повысив голос. – Какой Стас, Таня? Это он?

– Ты ведь сказала, что он просто хотел поговорить с тобой? – вспомнил Арсений, вновь встревая в разговор и желая понизить его градус.

Алиса стояла чуть поодаль, периодически переглядываясь с Ксенией. Они обе видели Стаса при разных обстоятельствах, но у обеих сложилось отвратительное впечатление.

– Стас теперь занимает место Сени, – тихо пояснила Алиса для Жени и в следующую секунду поймала на себе его буквально осатанелый взгляд.

– И ты молчала?! Алиса! Ты должна была мне это сказать!

– Не повышай на неё голос, – не очень убедительно, но всё же вмешался Мельников.

– Я сам решу, что мне делать, – чуть подавшись в его сторону, ответил Громов. – Это моя партнерша!

От этого «моя» из уст Евгения у Арсения едва не сорвало тормоза. Он сжал губы, делая глубокий вдох и из последних сил умоляя себя сдержаться. В конце концов, проблемы сейчас были у Тани, и всё внимание нужно было обратить на это.

– Почему ты думаешь на него? – не понимал Мельников. Из всех присутствющих он был единственным, чье мнение про Куликова было практически нейтральным. Таня прекрасно была с ним знакома, Ксения частенько пересекалась, и всегда их встречи заканчивались недоброжелательными перепалками. Алиса столкнулась с ним в кабинете Арсения и смогла оценить его «манеры», а Громов… Громов ненавидел его просто за сам факт