Ведь он собирался добиться чего-то, разве нет? Забудем про души и умы узников. Что случилось с Лордом Байроном, которым он намерен был стать? Или, по крайней мере, с профессором, которым он тоже не стал? Он вытянулся в унылом сером кресле. Вот вам Наполеон без его армий. Майло обхватил голову руками, пытаясь переместить нейроны, но это было все равно что рыться в пустой коробке из-под обуви.

Когда Майло исполнилось тридцать, его навестила Элли Шепард. У Элли все было в порядке. Одна крошечная операция по коррекции мозга положила конец сумасбродным и постыдным выходкам. Единственная вещь омрачала ее существование – то, что случилось когда-то с Майло.

Она постучала в дверь его квартиры. Как правило, в этом не было смысла. Майло не отзывался на стук в дверь или звонки. Но именно сейчас он поднимался по лестнице с пакетом продуктов и полукилограммовым свертком дури. Увидев ее, он замер на верхней ступеньке.

– Элли, – произнес он.

(Майло, шепнула его спящая древняя сущность. Не оплошай…)

– Майло. Хорошо выглядишь.

И будь он проклят, когда бы не откликнулся. Возможно, потому, что это не была мелочь. Совсем наоборот. Он пригласил Элли в дом, приготовил ужин, и они вместе накурились. Когда ее барьеры рухнули и она разрыдалась, пытаясь словами вымолить прощение, он обнял ее и позволил выговориться.

– Элли, – сказал он, – не стоит переживать. Ты была больна. И теперь всё исправила. К тому же тогда мне очень понравилось.

Элли отправилась домой с чувством огромного облегчения. На другой день, также воспрянувший, Майло купил билет на орбитальный курорт, пообедал там сэндвичем из автомата, а потом отыскал в полу воздушный люк, где вокруг не было людей.

Особого труда разобраться с кодами и выключателями не составило. Он открыл люк и как был, в слаксах, кроссовках и легкой куртке, забрался внутрь. Майло, нет, его несчастная душа взмолилась. Это был голос души, направлявшейся на день рождения с танцами и халявным пивом, и сбитой по дороге поездом. Без колебаний он отбросил крышку аварийного тумблера внутри воздушного люка и позволил декомпрессии выбросить его в космос.

Он чувствовал боль от солнечных лучей и радиации. Проплывая между солнечным и сумеречным океанами, он поджаривался с одной стороны и замерзал с другой. Внутри он пузырился, а затем потемнел.

Напоследок он пытался подумать о чем-то возвышенном, но умирающий мозг не подчинился. Интересно, подумал он, остался ли у Дамоклова Клуба этот проклятый гусь?

Майло очнулся на песке у тихой, чистой реки. С раскаленных до белизны небес нещадно палило крохотное доисторическое солнце. Солнце цвета отбеливателя и костей. Как обычно, нахлынули воспоминания о восьми тысячах прожитых лет. И как всегда, он принял их вместе с осознанием, что в нем сокрыто нечто большее.

Непривычным было ощущение серой меланхолии в нутре и душе. Он знал, что виной тому совершенное самоубийство. Чтобы свести счеты с жизнью, требовалась толика внутренней опустошенности, но в Загробном мире она никуда не исчезала.

– Не торопись, – проговорил кто-то.

На песке у ног Майло скрючился бледный, худой и угловатый мужчина, с глазами, светящимися тихим огнем. Длинные черные волосы окутывали его, точно мантия или крылья.

Смерть. В любом случае, один из них. Но не Сюзи.

– Где я? – спросил Майло.

– Там, где тебе положено быть, – ответил Смерть и исчез в водовороте пыли и горячего ветра.

Говнюк. Тяжелая, вселенская тоска наполнила Майло. Сюзи. Воспоминания сковали его на некоторое время. Но потом, встряхнувшись, он как смог постарался вернуть себя к жизни. В этом он знал толк – полтора миллиона раз ему приходилось вылезать из постели в понедельник утром.

Ладно. Для начала предстояло определить, где он. Загробный мир, как и время, не имел пределов. Однако Майло был практически уверен, что на этот раз его выбросило где-то за гранью. Как если бы он проснулся на Луне вместо привычного Бостона.

По крайней мере, на нем оказалась подходящая одежда – пустынная джалабея. В одну из предыдущих жизней Майло выпало быть странствующим бедуином, так что он знал, что путешествовать в разгар дня – непростительная глупость. Укрыв голову рубахой наподобие палатки, он сомкнул веки.

Проснулся, дрожа от холода, под усыпанным звездами небом и под покровом ночи отправился вдоль реки.

Сразу после рассвета, когда начало припекать, он достиг устья – маленького оазиса с зелеными травами и одинокой финиковой пальмой. За пределами этого островка жизни простиралась пустыня, словно обдуваемая всеми ветрами тортилья.

Стоит ли пойти в обратную сторону? – размышлял Майло. Может, река впадает в водоем побольше и приведет его к людям? А может, просто остаться здесь и официально объявить себя Отшельником Водного Оазиса?

Он стоял так и размышлял, как вдруг раздался чей-то окрик: «Эй там!»

На бархане неподалеку возвышался всадник на коне и с верблюдом на привязи.

Майло взмахнул рукой. Всадник помахал в ответ и направил коня вниз по песчаному откосу.

Пока тот приближался, Майло отметил, что лицо его украшает горделивая борода, а сам он окутан ореолом беззаботной уверенности.

– Тебе требуется помощь, как погляжу? – спросил незнакомец.

– Еще не решил, – ответил Майло.

– Пешком далеко не уйдешь, – констатировал бородач. – Могу составить компанию и одолжить верблюда.

Майло кивнул и поблагодарил незнакомца, а затем, протянув руку, представился:

– Майло.

Путешественник пожал руку и, в свою очередь, произнес:

– Акрам.

После чего начал выгружать с верблюда снаряжение для лагеря. Майло же отвел коня напиться.

На разбитой Акрамом палатке серебряными нитями была вышита надпись: «Акрам Замечательный».

– Замечательный кто? – спросил Майло. – Астроном? Собаколов? Бородач?

– Жонглер, – объяснил Акрам.

Он подбросил несколько колышков от палатки – те не спеша описали в воздухе круг, – после чего ударом ноги ловко вогнал их в землю.

– Замечательный? – удивился Майло. – Не «Великий» или «Несравненный»?

Акрам опустил глаза и проговорил:

– Скромность украшает.

Жонглер великодушно пустил Майло в свою палатку, где они проспали, пока не улеглась жара. Майло снилась Сюзи.

Ее голос во тьме. Где-то далеко.

«Майло!» – звала она едва слышно. Вдруг это знак? Вдруг она еще здесь, в Загробном мире? С наступлением сумерек Акрам разбудил его.

– Майло!

– Сюзи? – прохрипел он.

– Э-э, нет.