– А если фотку добыть не удастся?

– Тогда спросим у Инги. Женщины всегда запоминают, кто во что одет. В конце концов, спросим у домработницы, или как ее там… Она-то должна знать, в чем ушла хозяйка! Ничего скрыть не получится!

Он так пристально и остро взглянул на Алексея, что тот поежился, как от укола.

– Чего это ты на меня смотришь? – недоуменно спросил он.

Боб снова уколол его взглядом немигающих глаз и ответил:

– А я пока еще не исключал тебя из числа подозреваемых… Как ты думал? – продолжал он в ответ на недоумевающий взгляд Баженова. – Ты был последним, кто видел Земляникину живой, потом каким-то чудом нашел ее зажигалку – и при свидетеле, не придерешься! А сегодня ты меня практически приволок сюда, где ее труп, и опять не придерешься – нашел при свидетеле! Признавайся, знал, что она здесь лежит, а?

Алексей потряс головой. Снится ему, что-ли? Только недавно они с этим чертовым Бобом вместе мерили ногами лес, искали пули, этот непонятный парень делился с ним вкусными котлетками и сам с удовольствием пил баженовский кофе, в конце-то концов они только что вместе пили водку! И оказывается, все это время он, Баженов, ходил у него в подозреваемых!

Между прочим, сам он уже начал проникаться к Бобу почти братскими чувствами, уважать его за сообразительность и проницательность, почти без усмешки и кавычек именовать гениальным сыщиком!

Он же сам пришел к нему, предложил помощь! И помог – таскался к этой Анне Степановне, чуть не отравился ее фиточаем, многое узнал и всю информацию принес Бобу, ничего не утаил! Он помогал! И вот, при всем при этом, он – под подозрением!

Баженов открыл было рот, чтобы возмутиться, но слов не нашлось. Убеждать Боба в своей невиновности? Да пошел он! Пусть думает что хочет!

Но возмущение требовало выхода, и промолчать он не сумел.

– А ты не боишься, – сказал он, повернувшись так, чтобы видеть лицо Боба, – сидеть тут, рядом с убийцей? Вдруг я сейчас тебя здесь пришью и оставлю рядом с Наташкой?

Боб глаз не отвел.

– Не боюсь, – сказал он, глядя на Баженова с усмешкой. – Потому что сюда едет оперативная группа, которую ты сам вызвал. Ты назвал им мое имя, сказал, что я здесь, с тобой. Убив меня, ты не успеешь замести следы и объяснить мое отсутствие тоже. Так что успокойся и жди.

Баженов тяжело вздохнул про себя. Плохая попытка. Этого гада ничем не прошибешь. Ладно, ничего. Все равно эта история рано или поздно закончится, и тогда никто, даже Инга, не сможет заставить его подойти к Бобу ближе чем на километр…

А сейчас он просто отвернется и будет смотреть в другую сторону, чтобы не видеть ни Боба, ни треклятой низинки, над которой кружит воронье. Будет смотреть вон туда, где березняк с редким вкраплением сосен, там так красиво – белые стволы, освещенные предвечерним солнцем, сочная зелень листвы… Не думал он, что способен сейчас любоваться природой… И что-то мелькает там, меж стволов, далеко, на границе видимости… Интересно, что это, какой-то зверь?

Он стал пристально вглядываться в непонятный движущийся предмет, который то появлялся, то исчезал за стволами деревьев. Это отвлекало его от мрачных мыслей. Интересно, что это все-таки?

Непонятный объект медленно приближался. Нет, вряд ли это зверь, они обычно двигаются быстрее… И уже примерно можно оценить размеры… Таких крупных зверей здесь быть не должно… Елки, а вдруг медведь? А у них никакого оружия, даже пугача… И если это зверь, то какой-то странный, высокий… Идет на задних лапах? Какого черта медведю в лесу идти на задних лапах? Сейчас подойдет ближе, и будет понятно… Ну да, не зверь, не медведь… Человек!

Человек шел не с той стороны, откуда пришли они с Бобом, а с противоположной. Похоже, чертов Боб опять прав, и там есть дорога. И наверное, это один из тех, кого они ждут, а где остальные, отстали?

– Вон твоя опергруппа на подходе, – громко и насмешливо объявил он, обращаясь к Бобу. – Сейчас ты им сразу и труп сдашь, и убийцу! Медаль, однако, заслужишь!

Боб резко обернулся.

– Какая еще, к черту, опергруппа? Рано им еще!

И вдруг скомандовал:

– Ти-хо! Ложись!

– С чего это? – пренебрежительно поинтересовался Баженов. – А, понял! В сыщиков‐разбойников играть будем! Ведь мы – гениальный сыщик!

Боб покрутил пальцем у виска.

– Ты чего, и вправду дебил? Не повезло Инге! Ты что, не видишь? Это не опергруппа, мужик идет один! И как-то странно, похоже тащит на себе кого-то…

Баженов вгляделся. Да, похоже, Боб прав. Сейчас уже было видно, что приближающийся к ним человек несет какой-то тяжелый груз, перекинув его через плечо.

– …! – озадаченно сказал он и повернулся к Бобу: – Ты что-нибудь понимаешь?

Тот и сам выглядел озадаченным.

– Как бы… – начал он, – Как бы это не тот самый чувак, который… оставил здесь один труп, а теперь волочет второй…

– О как! – удивился Баженов. – А ничего, что один убивец уже вот тут сидит, а? Не слишком много маньяков на квадратный километр? Перебор, однако…

– Заканчивай с хаханьками! – раздраженно сказал Боб. – Не время пикироваться! Серьезные дела начинаются. И пригнись давай, торчишь, как прыщ на носу!

– А‐а, так это хаханьки были, это мы шутили так, – разозлился Баженов.

– Это я тебя взбодрил, – пояснил Боб. – А то ты сидел весь зеленый и собирался внутренности выблевать… А я тебе нормальный цвет лица вернул. И вообще, прикольно наблюдать, как ты на подначки ведешься…

– Сволочь ты, Боб, – с чувством сказал Баженов, растягиваясь на животе рядом с ним.

– Это спорное утверждение, – невозмутимо ответил Боб, не отрывая пристального взгляда от мелькавшей вдали фигуры.

– Для меня бесспорное, – пробормотал Баженов. – Чего делать-то будем, ваше гениальное ищейство?

– Смотреть будем, – буркнул Боб, не удостаивая его взглядом и не реагируя на его сарказм. – Смотреть и стараться понять хоть что-нибудь…

Они лежали, и смотрели, и ждали. Баженов думал, что, собираясь сегодня утром в поездку, и представить не мог, каким нескончаемым и полным событий окажется этот день. И он, этот день, еще и не думает кончаться, неизвестно, что еще предстоит, потому что тот, который устало бредет сейчас по березняку, и правда, похоже, тащит на себе труп… Чей труп? Это дело оказалось так близко к ним – к нему, к Инге, к Наташке Земляникиной… Господи, к кому еще? Кого он там тащит, этот непонятный хмырь?

Холодок страха пополз по позвоночнику. Инга! Где она сейчас? Ну да, должна быть на даче, а вдруг она не там? Да нет, не может быть, с ума он сошел, что ли? Мало ли кто куда идет и что несет… Может, это охотник, браконьер какой-нибудь, убил зверя и тащит… Куда тащит, в лес? Должен ведь – к дороге… А может, собака умерла у человека, и он хочет ее похоронить в лесу… Так далеко? Абсурд. Но ведь бывает же!