испытали благовейный трепет. Здесь было, как в библиотеке — огромные стеллажи, тянущиеся вверх, до потолка, и вбок, до боковых стен; на каждом — артефакт, на отдельной подушечке, с подробной инструкцией к применению. Личная коллекция Богданова не шла ни в какое сравнение с этим великолепием. Невольно ребята понизили голоса до шепота.

— Класс, смотрите, это же артефакт класса Д "Боевой Скелет"…

— А вот "Скотовод" А класса, наши родители таким пользуются, только он не боевой, а для бытового использования…

— А это что? — Дима остановился перед металлической птицей с рубиновыми глазами и крошечными пропеллерами под каждый крылом.

— "Око ястреба" В класса, — Алиса сунула руки в карманы. — Летает в небе, и наблюдает за врагами. Короче, боевой беспилотник, только магического использования.

— И чем он отличается от военных беспилотников?

— Когда маг руководит им, его сознание переносится в эту птицу. Он видит, слышит, чувствует все также, как если бы был ею. Военным придется еще долго думать, чтобы добиться такого эффекта. А есть еще "Око ястреба" Г класса — он не только наблюдает, но и убивает как с большого, так и с близкого расстояния.

— Откуда ты все это знаешь? — они двинулись вдоль ряда, рассматривая другие артефакты. — Ты вроде непохожа на заучку, у которой все от зубов отскакивает.

— До вашего заселения я две недели жила одна с Луизой, — хмыкнула Алиса. — А она первое время об этих игрушках могла болтать часами. Заткнулась после того, как я однажды ей перед сном губы клеем намазала. С тех пор молчит.

— Жестокая ты баба, — грубовато, но по-свойски заметил Дима. — Мужика тебе надо.

— Точно! А я вот сижу и думаю: чего мне не хватает?

В центре хранилища стеллажи обрывались, оставляя пустой квадрат. Его занимал стеклянный шкаф, забитый свернутыми листами ватмана, перевязанными нитками. Ваня первый увидел его.

— Вот они, нашел!

— Открывай, — Алиса перекинула ему ключи.

— Да почему опять я?!

— Нужно, чтобы все участвовали. А то потом скажете, что я сама их украла, а вы просто рядом стояли, наблюдали.

Ее предусмотрительность, граничащая с безумием, не переставала восхищать Диму. Ворча под нос, Ваня открыл тугой замок, и одним махом выгреб все, что было в шкафу. Валера скинул на пол сумку, и начал вытаскивать муляжи — точно такие же листы, только пустые. Спустя три минуты дело было закончено. Чертежи Валера спрятал в ту же сумку, и повесил ее на плечо.

— Идем обратно?

— Погоди, — Дима остановил его движением руки, и прислушался. — Фигня какая-то нездоровая…

Между стеллажами зашуршали чьи-то шаги.

************

В блоке Луиза погасила свет, и села за общий стол, спиной к двери. Свечи, которые Алиса обычно зажигала возле своего гроба, сейчас создавали необычную обстановку.

Интимную обстановку.

За спиной послышалось тяжелое дыхание. Кто-то положил руки ей на плечи, и начал ласково разминать их. Вот левая рука скользнула вниз, лаская гибкую шею, а правая ласково заправила за ухо непослушную прядь волос. Девушка запрокинула голову, наслаждаясь ласками.

— Маленькая моя… — прошептал физрук.

Их тайная связь началась месяц… нет, месяц и неделю назад. Когда она впервые увидела его, то поняла, что пропала. В нем было что-то притягательное, что-то такое, чему сопротивляться не было ни сил, ни желания. Их союз стал гармонией между грубой физической силой и утонченной творческой натурой.

Она подставила губы для поцелуя, наслаждаясь танцем их языков. Его руки скользнули к груди, чтобы расстегнуть пуговицы блузки, и выпустить на волю просящие ласки напряженные бусинки сосков. Пока одна рука ловко справлялась с поставленной задачей, другая скользнула ниже…

Он приходил к ней нечасто — физрук жил далеко от Академии, и рабочие будни настолько изматывали его, что еле хватало сил доплестись до своей квартиры. Луиза вполне могла наведываться к нему сама, но не решалась переступить тонкую грань между студенткой, которой даровано мужское внимание преподавателя, и любовницей, которая сама его требует. Да и вообще, слишком частый секс ей был не нужен, до своих девятнадцати лет она как-то приучилась обходиться без него, вкладывая всю энергию в свои творения.

Но когда он все же выкраивал время и приходил, она была на седьмом небе от счастья.

Когда его пальцы начали крутить набухшие виноградинки, девушка застонала от нетерпения, и потерлась плечом об его твердый, оттягивающий штаны жезл. Виктор Степанов понял все без слов. Он поднял ее, легко, как пушинку, и Луиза скрестила ноги за его поясницей. Их губы снова встретились, и до самой комнаты они не отрывались друг от друга. Рухнув на кровать, они переплелись в страстном объятии, срывая друг с друга одежду, наслаждаясь каждым прикосновением, каждым движением, каждым стоном…

Они знали, что будет, если их отношения случайно раскроются. Поэтому они соблюдали строгую конспирацию, ни малейшим намеком не давая окружающим понять, что происходит на самом деле. Луизе удалось смастерить артефакт невидимости, и физрук пользовался им, чтобы по пути в их комнату и обратно оставаться незамеченным. Другой артефакт, стоящий на окне, заглушал звуки их любви, не давая остальным студентам услышать их. Все было на уровне взрослых, предусмотрительных людей.

Когда все закончилось, они еще долго лежали, смотря в потолок и думая каждый о своем. Виктор Степанович рассеянно перебирал между пальцев светлые волосы Луизы, а она уже унеслась в привычную рутину мыслей, думая о том, удалось ли ребятам раздобыть чертежи и где взять материал, чтобы изготовить по ним боевые игрушки.

— Я слышал, ты уезжаешь на практику, — негромко сказал физрук.

— Да, уезжаю, — рассеянно ответила Луиза. — Академия нас бесплатно кормит, поет, и дает крышу над головой, надо же ей чем-то отплачивать.

— Я буду скучать.

Они ни разу не говорили друг другу слова о любви. Пошлости — да. Иногда даже ругань, которая так заводила в постели — да. Но про любовь ни слова.

Луиза и сама толком не осознавала, что чувствует. Когда Виктор Степанович был рядом, ей хотелось никуда его не отпускать; но стоило им несколько дней не видеться, как она тут же забывала и о нем, и том наслаждении, которое он ей дарил. В такие моменты ей казалось, что он уже не придет, что все закончилось, но потом ночью он проскальзывал к ней в комнату, и вся безумная страсть разгоралась по новой.

— Я тоже буду скучать, — девушка положила голову ему на грудь, щекоча своим дыханием. — Честно-честно.

*************

— Так мы идем или нет? — переспросил Валера.

— Да стой ты! — Дима еле успел схватить его за плечо. — Кто-то сюда идет, разве не слышишь?

— Нет, не слышу. У тебя что, галюны