Шаман сложился под прямым углом и улегся грудью на развилку ветки.

– Хорошо. Теперь, девчата, держите крепче, а ты цепляйся руками за палку, как за канат, и сам себя подтягивай. Как по канату вверх лезут? Ну!

Рывок, рывок, еще рывок – и Шаман высвободил ноги. Теперь он лежал на палке всем телом.

– Есть! Теперь не торопись, выбирайся медленно. Девочки, держитесь там.

Мало-помалу парень подтягивался вперед – и вот он уже лежит на жухлой траве рядом с Лизой.

– Уф, – выдохнул он. – Страшновато, если честно. Да еще и липкость эта!

Он провел рукой по рубашке и вытер ее о траву.

– Ладно, некогда валяться.

Он встал на одно колено, потом на ноги. Придержался за ближайшую рябинку – его пошатывало.

– Надежда! Ваша очередь!

Они попробовали докинуть ветку до нее, но она стояла дальше.

– Придется раздобыть новую. Пошли, – скомандовал Шаман Лизе.

Алена осталась на высоком берегу. Сейчас они вытащат Бабушку и Лорда, и что дальше? Куда идти? Что они ищут? Паника металась в ее душе, как лабораторная крыса в лабиринте для опытов.

– Жутко? – спросила она Бабушку.

Та молча кивнула.

– Странная какая-то трясина, – подал голос Лорд. – Прямо на берегу реки. Но это не то чтобы грязь, это что-то… – он поморщился. – На трясине мох растет, трава, а тут… не знаю.

У Алены вдруг закружилась голова – резко, сильно, как будто ее кто-то толкнул. Она ухватилась рукой за ствол сосны, закрыла глаза. И снова, как прежде, в один миг воспарила над лесом.

– Секунду…

Виртуальная летучая мышь, ее внутренний компас, прокладывала путь к берегу, к морю, над которым, как пар, клубился непрозрачный туман.

– Алена, что с тобой?

– Алена?

– Ау-у! – позвала из рощи Лиза.

– Ау, – ответила ей Алена и открыла глаза.

Перед ней в розовом болоте волновались Бабушка и Лорд. Но ответа у нее не было.

– Сейчас откликайтесь им сами, вы тут управитесь, а я побегу, мне надо.

– Алена, куда? К кому? Что ты…?

Не слушая, она топнула ногой.

– Когда выберетесь, ждите тут, никуда не уходите. Мы придем.

– Кто «мы»?

– Тут будьте и не смейте куда-то еще запропаститься!

Она кинулась прочь. Быстрей, быстрей стучало ее сердце. Как можно быстрей. «Алена!» – звали ее. Но кто? И где?

Она слышала только настойчивый, неустанный, безотлагательный зов, не узнавая голоса. И понятно было, что он слышен только ей, ей одной.

«Аленушка!»

Зов сменялся воем.

Она запретила себе думать, только мчалась сквозь лес к морскому берегу. Образ пришел сам: вой? волк? Федор?

– Федор!

И тут же споткнулась, запнулась о корень.

Полетела на землю, больно, ободрала ладонь. Закрыла на мгновение глаза: направление верное. Вскочила и побежала снова.

Внутренняя «летучая мышь» вела ее безошибочно, но ей было неведомо то, что крыльями девушка не обзавелась. Поэтому, когда Алена выбралась на утес над морем, впору было самой взвыть от отчаяния. Спуститься с него просто невозможно, бежать обратно в поисках пологого спуска – немыслимо. С высоты Алене была хорошо видна даль, но само море напоминало великанскую кастрюлю с кипящим супом. Время от времени из плотного тумана выскакивали с душераздирающими криками чайки, и снова пропадали.

Где же он?

– Фе-дор! Я тут, плыви ко мне!

…Он знал, что силы его на исходе. Остров Буян показался было вдали темной громадиной, но затем, откуда ни возьмись, налетел туман, плотный, как многослойная сеть. Поманив, остров скрылся, и Федор уже не понимал, куда ему направляться. Закончилось уже и второе, и третье дыхание. Пропал счет времени. В голове билась, как птица, одна подсказка: «Зови ее». И он позвал.

Сейчас, невзирая на туман, Аленушка явственно представлялась его взору, как маяк на утесе над морем. Из последних сил он загребал лапами, всей душой цепляясь за невидимую нить между ними. Да, у него снова были лапы. Но она уже видела его таким, она не испугается теперь.

Даже выть он не мог, поэтому обратился к ней молча.

«Аленушка!»

«Федор?»

«Плыву, но где же берег?»

Она заволновалась, вглядываясь в прибрежную полосу.

«Возьми немного севернее, там есть узкий пляж! Я сейчас попробую найти туда дорогу».

«Нет! Подожди. Постой там. Ты моя путеводная звезда. Я собьюсь с пути без тебя».

Она замерла.

Плыть стало несравнимо легче, и из тумана вдруг вынырнул берег с белым песком. Доволочив до него лапы, волк упал на бок.

«Добрался!»

«Бегу!»

«Аленушка?»

«Что?»

«Я оборотень».

«Ну, это нормально».

Это прозвучало у него в голове с такой беспечностью, что Федор не мог не улыбнуться.

«Беги. Жду».

Песок был таким чистым, мягким. После долгого заплыва Федору все казалось, что под ним качается земля. Он тяжело дышал – и ждал.

И она появилась, бежит к нему по пляжу, легко, как во сне.

– Вот и продолжается наша сказка, Аленушка.

– Федор, ты как? Живой вообще?

– Э… ну, насколько я могу судить, да. Я плыл и плыл. Я не утонул, добрался.

– Молодец!

Она порывисто обняла мокрого зверя за шею. Потом села и положила его голову себе на колени.

– Отдохни.

Он блаженно закрыл глаза. Море тихо, размеренно шумело под боком. Аленина рука, почти невесомая, гладила густую спутанную шерсть, и Федор чувствовал, как силы возвращаются к нему.

– Ой… – сказала она вдруг.

– Что?

– Когда бежала, ладонь ободрала. Сейчас зацепилась…

– Дай лизну. Собачья слюна лечит.

Она подставила руку и захихикала от щекотки.

– Ты же говорила, что тело тут не диктует, – вспомнил он.