— Ты сотворил прекрасный мир, — произнес ангел,которого он назвал бы голосом милосердия, — так заверши же то, что Тызадумал! Создай человека, он будет творить милосердие в нем.

— Что? — вскричал постоянно соперничающий с нимангел правды. — Да он все загадит ложью, преступлениями и разрушениями!Животное, наделенное душой, хуже, чем просто животное!

— Все-таки сотвори, — настаивал ангелсправедливости, — он еще больше украсит созданный Тобой мир добрымиделами.

— Недобрыми, — возразил ангел мира идоброты, — он наполнит этот мир враждой и завистью!

Он выслушал всех, покачал головой и сам только сейчасотметил, что у Него появилось почти материальное тело, а в нем голова, то естьОн в задумчивости о Главном уже принял облик одного из собственных творений вэтом материальном мире.

— Вы все правы, — ответил Он и прислушался синтересом, как звучит Его голос в этом мире, как мысли передаются здесьзвуками, запахами, жестами и еще множеством способов. — Но Я добр, как этобудет называться здесь, терпелив и даже долготерпелив. Человек будет полоннедостатков, этого не избежать, но все же его создам.

— Зачем? — спросил один из блистающихангелов. — А если он отвергнет Тебя?

— У Меня есть надежда, — ответил Он.

— Не мало ли для Всемогущего жить одной надеждой?

— В этом случае, — ответил Он, — не мало.Итак, давай записывай: «Сотворим человека…»

Ангел прервал:

— Прости, Господи, но творишь Ты один. Ты властелинвсего, зачем даешь возможность впасть в ошибку и полагать, что человекасоздавал не Ты один, а несколько богов?

Он небрежно отмахнулся.

— Пиши, как я сказал. Кто захочет истолковать иначе,тот и самую ясную форму сумеет исказить, переврать, найти другой смысл. А вомножественном числе потому… да, потому что это тоже урок. Важные люди будутсчитать лишним советоваться с нижестоящими. Пусть увидят, что сам Всевышний,создавший все миры, и то совещался с ангелами, прежде чем сотворить даже такуюмалость, как человек.

Ангел, которого Творец уже назвал для себя Люцифером за егонеистовый блеск и желание быть самым ярким, вслушивался в слова и мысли Творца,которые тот раскрывал перед ними, с жадным любопытством, что понравилосьСоздателю.

— Это и будет венцом? — переспросил он. — Нохорошо ли?

— Хорошо, — ответил Творец. — Думаю, чтобудет хорошо.

— Но это неправильно, — возразил Люцифер.

Другие ангелы молчали, но Творец видел, что все на сторонеЛюцифера. Бурное неприятие вызвала сама идея наделить последнее существо,которое готовился создать Творец, свободой воли.

Люцифер сказал настойчиво:

— Ты — Творец, все в Твоей воле. Ты поступаешьвсегда правильно. Потому это будет не только очень опасное свойство, но ивообще лишнее и безрассудное! Если Ты говоришь: Я хочу, чтобы ты делал вот это,а человек вправе решать — делать или нет, то это не просто нехорошо, это…это преступно!

Один из ангелов пробормотал:

— Как можно колебаться и раздумывать: выполнять или нетприказание самого Творца?

Он слушал их невнимательно, хотя все же слушал. Все они,конечно же, правы. Когда Он творил небо и землю, солнце и звезды, даже рыб,слонов и коров — никто не сказал ни слова. Но все начали бурнопротестовать, когда речь зашла о последнем завершающем штрихе, созданиичеловека.

Это существо по Его задумке должно обладать тем, чтоотличает от всех животных — свободой воли. Ангелам понять такое трудно,они сами не обладают такой свободой. И потому их попросту ужасает, что кто-томожет не подчиниться Творцу, думать и поступать не так, как тот задумал.

Мысли выглядели дикими и пресными в сравнении с тем взлетом,что Он испытывал при акте творения Вселенной, Он отмахивался, это же понятно,что недостает именно завершающего акта, ради которого все и делалось, но… Онсам ощутил страх, что задуманное может не получиться, ибо слишком невесомагрань, по которой надо пройти…

— Что нужно еще? — спрашивал Он себя, стараясь невыпустить ту сверхценную мысль, что возникла, дразнит и вот-вотисчезнет. — Так… реальная плоть этого мира…

Моментально перед ним собрался из множества пылинок плотныйком, травинки прогнулись под ним, насекомые прыснули в стороны.

— Да будет… человек!

Ком превратился в фигуру животного, подобных Он творилвеликое множество, затем поднялся и побрел в заросли сада. Двигался он начетвереньках, как и все животные, но Творец строго взглянул ему вслед, человекподнялся на задние лапы, пошатнулся, но дальше пошел уже на задних конечностях.

— Да будет его имя… — проговорил Он задумчиво.Ликующая мысль еще плясала и ликовала, что все получилось, это Его высший мигвзлета, как все удачно, но другая мысль тревожно кричала, что радоваться ещерано, слишком дерзкая идея подвигла на такое и невероятная задумка можетпровалиться. — Нет, пусть сам себя назовет. И да опустится на его плечився тяжесть Великой Задачи, и да пройдет он в одиночку к Великой Цели…

Один из ангелов спросил удивленно:

— Только один человек? В то время как других существ тытворил тысячами и миллионами? Господь, только повели, мы наготовим целую горуглины! И лепить будем, уже понятно, как надо.

Он покачал головой.

— Одного довольно.

— Да это нетрудно, — сказал ангелубеждающе. — Мы можем сделать еще хоть сотню!

Он кивнул.

— Да, когда уже сделано, всяк видит, что это легко. Яже говорю, делать легко, трудно придумать… Нет, пусть останется один. Это дапослужит указанием, что всякий, кто губит хотя бы одного человека, разрушаетцелый мир. А кто спасает одного, спасает целый мир. Не может один человеквозгордиться перед другим человеком, говоря: мой род знатнее твоего рода!Каждому человеку следует помнить, что для него и под его ответственностьсотворен мир.

Ангел сказал с почтительным ужасом:

— Как Ты заглядываешь далеко!

Ангел, самый блистающий из всех, опустился с Творцом рядом,он постоянно менял форму, завороженный возможностями этого странногоматериального мира, не в состоянии выбрать лучшее, уменьшался и увеличивался,превращаясь из огненного шара в деревья, животных и даже насекомых.

Творец посматривал с улыбкой, ангелы в замешательстве,перебирают все варианты, это и есть лучшая похвала Его задумке, хотя никто изних не знает всей ее глубины.

— Неисповедимы пути Твои, Творец, — сказал ангел сжаром, это он тоже взял из материального мира, и хотя говорил с Творцом,привычно сливаясь с Ним, но теперь одновременно звучали голоса и этогомира, — и да будет на все воля Твоя!