смеху. А Северек всем охотно объяснял, что должно было быть на другой стене.

Меня это в конце концов разозлило, и я ему сказал:

— А что же ты про свой суп не расскажешь?

Но тут оказалось, что в суматохе кто-то влез ногой в таз и таз перевернулся. Смеху опять было!..

А потом от начальника лагеря такого пришлось наслушаться!..

А разве я плохого хотел? Неудачник я, и всё тут. Видно, потерять платочек при отъезде — плохая примета. Тех, которые в чемодане, и вовсе вынимать не стану.

Ночью я долго не мог заснуть. Наверно, из-за переживаний. Или из-за того, что тюфяк был слишком туго набит соломой.

«Эх, надо было мне родиться чуть пораньше, — думал я, — в те времена, когда люди в пещерах жили. Страшные, говорят, времена были, но ведь в пещерах жить куда интересней и удобнее: никакого умывания и никаких умывальных комнат.

Факир и доска

В лагерях уроков не бывает, и это, конечно, большое счастье. Но и здесь время от времени устраивают что-то похожее. Называется «Беседа на тему»… Ребята рассаживаются на ступеньках, на травке, где кто хочет, но разговаривать всё равно нельзя и нужно внимательно слушать, что говорит воспитатель. Мне это всегда трудно даётся, особенно во время каникул. В голову, как назло, приходят разные неподходящие мысли. Например, о том, что я буду делать, когда кончится беседа.

Но сегодня беседа оказалась довольно интересная, хотя началась она как обычно. Сперва воспитатель поговорил о том, что человек должен всю жизнь к чему-то стремиться и чего-то добиваться. Если ты хочешь стать знаменитым спортсменом, ты должен понемножку, постепенно улучшать свои результаты в беге или в плавании. К примеру, одна девочка из Австралии тренировалась в беге, гоняясь за кенгурёнком. Кенгурёнок подрастал, бегал всё быстрее, и девочка бегала всё быстрее, так что под конец она уже могла догнать взрослого кенгуру. Вот это да! А ещё, если ежедневно практиковаться, можно воспитать в себе силу воли. Например, некоторые любят долго спать по утрам. Но стоит заставить себя вставать каждый день на минутку раньше, и очень скоро отучишься от валяния в постели. А если ты хочешь иметь фотоаппарат или часы, то достаточно завести копилку и откладывать понемножку — сегодня злотый, завтра пятьдесят гро́шей, и в конце концов твоя мечта исполнится. Ещё воспитатель рассказал про индийских факиров, у которых сила воли такая сильная, что они могут, например, спать на остром гравии и даже на гвоздях. Говорил воспитатель и о том, что надо закаляться, стойко переносить всякие неудобства и трудности. Много что говорил.

Но мне больше всего запомнился этот факир на гвоздях. Ни о чём другом я и думать не мог. Когда беседа кончилась, я сразу же дал знак Томеку, и мы побежали к нашему дереву. А мы уже завели себе такое дерево — на него можно быстро взобраться и засесть там, как в укрытии, так что никто даже не подозревает, где ты.

— Томек, — говорю, — мне понравилась эта беседа.

— Мне тоже, — отвечает Томек.

— Между прочим, мне пришла в голову одна мысль.

— И мне пришла.

— Какая? — спрашиваю.

— Я решил стать знаменитым спортсменом, — говорит Томек. — Завтра же займусь каким-нибудь видом спорта.

— А что толку? Чемпионом всё равно не станешь.

— Почему?

— У тебя же нет никакого спортинвентаря: ни гоночного велосипеда, ни штанги. Даже кенгуру нет, бегать не за кем.

— А помнишь, воспитатель говорил: злотый к злотому? Даже по пятьдесят грошей можно откладывать. Зёрнышко к зёрнышку — и приобрету всё, что надо.

— Ждать долго. Во всяком случае, ты мог бы тем временем поупражняться в чём-нибудь другом.

— Пожалуй, — говорит Томек. — Пока я могу бегать за зайцем.

— Ты что, Томек? Да ведь бедный заяц и так всего боится, а теперь ещё и ты его гонять собираешься! Сердца у тебя нет!..

Тут Томек разозлился:

— Мои идеи никогда тебе не нравятся. Сам-то придумал хоть что-нибудь?

И тут я начал его уговаривать заняться факирским спортом:

— Мы с тобой натренируемся как следует, — говорю, — а тут, представь себе, в школе какой-нибудь торжественный вечер и мы выступаем как факиры: ложимся на доски, утыканные гвоздями. Весь зал прямо дыхание затаит! Скажешь, плохая идея?

Томек долго не отвечал, грыз травку, а потом наконец сказал:

— А инвентарь где? Доски, гвозди?

Вот когда я вспомнил про доску, которая не влезла в чемодан!

— Гвозди у меня есть, — отвечаю. — Немного, правда, но для начала хватит. Ведь всем этим фокусам нужно обучаться постепенно, понемножку. А насчёт доски — хотел я её взять, да мама выбросила. Но не беда, подыщем что-нибудь. Итак, хочешь стать факиром?

Томек ответил, что хочет.

Начали мы искать доску. Весь парк обегали, во все щели заглянули — нигде ничего. Очень я тогда обиделся на маму!

Впрочем, в доме оказалась одна доска — гладильная. Стояла она в коридоре, никто за ней не приглядывал, и мы вполне могли бы её на время взять. Но она, к сожалению, не годилась: слишком толста.

Ещё несколько досок я заметил в кухне — для разделки мяса, для теста или ещё для чего-то. Одна была — ну точно для нас. В меру тонкая, аккуратная такая — в самый раз на неё садиться. Для лежания мы в Варшаве сделаем себе доску, а здесь, в лагере, можем пока упражняться в сидении на гвоздях.

Но как заполучить эту доску? Днём в кухне обязательно кто-нибудь есть, а ночью кухня заперта. Да, взять эту доску так, чтобы никто не заметил, пожалуй, не удастся.

— А я вообще не очень люблю потихоньку брать, — говорит Томек. — Я же не вор, в конце концов.

А я ему и говорю:

— Раз ты такой умный, раздобудь эту доску как-нибудь иначе.

— И раздобуду!

Честно говоря, я подумал, что он только хвастается, но на другой день после обеда Томек действительно принёс доску.

— Каким чудом тебе это удалось?

— Никакого чуда, — небрежно отвечает Томек (а я-то вижу, что он уже нос задрал!). — Попросил повариху, и она мне её дала.

— Ни с того ни с сего дала?

— Да. Только предупредила, что ненадолго. Ну, я пообещал скоро вернуть.

— Правильно. Я уже подсчитал, что нам осталось пробыть в лагере всего восемнадцать дней. Очень мало! — Я даже вздохнул.

Томек тоже вздохнул:

— Надо спешить. Бери гвозди, а я камень поищу.

Мы нашли укромное место в кустах