эльфов. И злобный Вала пришёл в Валинор…

Появившегося в шатре певца узнали все. Он был с чёрными узорами на лице, в чёрной мантии, но всё равно…

— Аклариквет! — рассмеялись сломленные увечьями Нолдор. — Так вот, какой он — Моргот!

Поклонившись, менестрель короля сделал страшное лицо.

— Люблю, когда кругом посеяна вражда,

Люблю, когда везде господствует беда.

Люблю, когда войной идёт на брата брат.

И этому помочь я очень даже рад.

Моя мечта, да-да,

Кругом вражда, да-да,

Всё остальное, верьте, ерунда!

Нагажу всем-всем-всем!

Облаю всех-всех-всех,

И ждёт меня огромный успех!

Начав ходить между постелями, Моргот строил жуткие морды и в шутку пугал тех, чьё состояние не было тяжёлым.

— Люблю подставить я

Подножку бегуну.

Могу украсть коня

С полцарством на кону.

Но больше всех люблю,

Конечно, я себя.

Я Вала-идеал!

Пою я, не шутя:

О, я звезда, да-да!

Великий я-я-я!

Весь мир молиться будет на меня!

Я всех сильней! Я гений зла, да-да!

Не победить меня!

Я коварный, я ужасный!

Йо-хо-хо-хо-хо!

Я такой злодей прекрасный!

Йо-хо-хо-хо-хо!

А-ХА-ХА-ХА!

Моя мечта, да-да,

Кругом вражда, да-да,

Всё остальное, верьте, ерунда!

Нагажу всем-всем-всем!

Облаю всех-всех-всех,

И ждёт меня огромный…

О, я звезда, да-да!

Великий я-я-я!

Весь мир молиться будет на меня!

Я всех сильней! Я гений зла, да-да!

И победить меня НЕЛЬЗЯ!

— Не бывать этому! — вскричал, выпрямляясь, Феанаро и размахивая чьим-то костылём.

Дружный смех Нолдор на миг заглушил его речь, и артисту пришлось ждать, когда зрители будут в состоянии его слушать.

— Я сказал, не бывать этому! — снова вскричал Феанаро. — Ничего смешного!

Словно набат, сердца удар в груди!

Время не ждёт, ты только вперёд иди!

Сколько вранья и воронья вкруг нас!

Нынче пробил, судный пробил их час!

Бьют барабаны, всем оскорблённым — сбор!

Ненависть, туже пальцы на горле скрючь!

Бросим отныне судьбы свои в костёр,

Чтобы луч света вырвался вновь из туч.

В залах дворцовых всюду глумится ложь!

Чтоб не воняло, лучше её не трожь.

В тайных подвалах горы богатств — не счесть!

Только забыты совесть давно и честь.

Рыщет всюду мятеж!

Рыщет всюду мятеж!

Как голодный пёс, взял он след!

Знамя новых надежд,

Знамя новых надежд

Мы выносим из мрака на свет!

Моргот, скрестив руки на груди, усмехался, а менестрель с арфой картинно задрожал.

— И устрашились гнева Феанаро даже Валар, — пропищал он, — и пришли донести до него своё Слово! Но не нашли с мятежником общего языка…

Трое вошедших эльфов были все в белых перьях, и Митриэль чуть не упала со стула.

— Послушай, Феанаро, — заговорил тот, что посередине, — я хочу тебе дать совет, а, точнее, объяснить, что ты не прав. Ты лишаешь себя счастья! Не делай глупостей!

Уже могли заметить вы,

Что я лицом не удался, увы,

Но я смеюсь, я не грущу,

Ведь умом вообще я не блещу.

Но может вам сказать любой,

Что, как никто, доволен я собой.

Вокруг всегда мои друзья,

Да потому что я такой позитюкнутый!

И громко пою: «Труляля-трам-тарам, уца-ца, пам пам!»

И вот пляшу я по утрам и вечерам!

И ты уж мне поверь: должны сбыться все мечты!

Как только позитюкнутым станешь ты!

До этого момента не обращавший на Эонвэ внимания, Феанаро подпрыгнул.

— Позитюкнутый?! — вскричал он. — Нет такого слова «позитюкнутый»!

— Да есть же! — возразил такой же облепленный перьями артист, только в венце. — В толковом словаре Валарина между словами «полосос» и «проистерический»! О, это слово творит чудеса! Мы называем это «манвэнутость».

Один — лентяй, другой — дупло,

Башку у третьего вообще снесло!

И всех троих никто не звал

На тусню, где Эру мозги давал.

Ну пусть он туп, а он балбес,

Зато в этом мире мы имеем вес!

Любой из нас, взамен мозгов, всегда везде готов

Включить позитричество и стать позитительным!

Феанаро в ужасе зажал уши.

— У вас мозги птичьи! — закричал он, ринулся бежать, но тут на его пути встал сам Моргот.

— Я убью тебя! — ещё громче завопил Феанаро, угрожая врагу костылём, но тот отрицательно покачал головой.

— Нет, — усмехнулся он, — не убьёшь. Только истинный король способен на это, а ты — просто гордец.

— Истинный король? — прохрипел Феанаро, падая на колени и хватаясь за горло.

— Да, — отобрав у него костыль и крутанув его, словно боевой посох, хмыкнул Моргот. — А тебя погубит ослепившая твои глаза гордыня. Но в этом тоже есть положительная сторона: ты воссоединишься с матерью.

Конечно, старшая племянница Аклариквета не была похожа на Мириэль, никогда её не видела, и не могла достоверно сыграть, но голос девы зазвучал глубоко и красиво, и многие прослезились.

— Сынок, мне так страшно здесь было одной…

Но милый мой сын снова рядом со мной!

Как в детстве, прильни к материнской груди.

Мой мальчик, нас ждет только Тьма впереди…

Она за левым плечом твоим, оглянись!

Что же ты медлишь?

Она чарует, как взгляд змеи,

Пьянит, как яда глоток!

Она легка, как последний вздох.

Танцуй же со смертью, прими же свой Рок!

Иди ко мне! Будь рядом со мной!

Хочешь птицей вспорхнуть?

Да душа тяжела —

Ею я завладела и на дно увлекла!

Ты со мною навек, ты останешься здесь!

Мальчик мой, ты же знаешь,

Что твой Рок — это Смерть!

Смерть за левым плечом твоим, оглянись!

Что же ты медлишь?

Она чарует, как взгляд змеи,

Пьянит, как последний вздох!

Она сладка, как яда глоток.

Танцуй же со смертью, прими же свой Рок!

Иди ко мне! Будь рядом со мной.

Феанаро упал в объятия Мириэль, и в этот момент рассказчик с арфой сбросил капюшон, оказавшись в короне.

 — Ты убил моего отца! — крикнул он Морготу, и тот испугался. — Ты убил моего брата! Но теперь падешь от моей руки.