– Намерены стать пророком, сэр Ричард?

Я засмеялся.

– Я Фидей Дефенсор, забыли?.. У нас есть вера, я намерен оставаться ее Защитником и дальше. Несмотря на все соблазны. Чего и вам желаю. Поддаться соблазну легко, удержаться – плюс к вашей чести, доблести и достоинству.

Они обдумывали, вопрос в самом деле сложный, здесь еще не встретили ни одного священника, церквей не видно, как насаждать веру – непонятно, а я подумал, повспоминал, ничего ли не забыл, все смотрят с ожиданием.

– А теперь перейдем к главному…

Сэр Растер оживился, потер ладони и гаркнул в сторону двери:

– Эй, там!.. Вина сюда!.. Да побольше, побольше!

Я вздохнул, Альбрехт ехидно улыбнулся, дескать, он же предупреждал, Норберт посмотрел на Растера с укором, дескать, еще не закончили, куда спешишь?

– Первые дни прошли успешно, – сказал я. – Мы установили контроль над дворцом и городом. А сейчас приступаем ко второй фазе.

Все подобрались, Норберт сказал строгим голосом:

– Сэр Ричард, мы готовы.

– Наливать я буду, – вызвался сэр Растер. – Слуги тут какие-то сонные.

– Что нужно для победы новой власти? – спросил я. – Взять почту, телефон, телеграф и захватить институт благородных девиц. Здесь это все олицетворяют багеры, злополучные багеры! Спасение для выживших и тормоз для их же развития!.. Из-за багеров здесь вообще нет дорог, заметили? Я не о городских улицах, а дорог хотя бы между городами. Не говоря уже о межгосударственных.

В напряженном молчании Норберт проговорил:

– Но есть и плюс?.. Завоевателю пришлось бы вести армию через дремучие леса, где не пройдет обоз, половину народу утопит в болотах, часть вообще разбежится из-за тягот… Потому королевства сотни лет не меняют очертаний.

– Сотни? – переспросил я. – Тысячи!.. Что хорошо и плохо. Карта империи у меня уже есть, теперь отыщите и принесите мне карту с маршрутами всех багеров. Над какими королевствами ходят, где останавливаются, где берут пассажиров, где нет, где вообще запрещены, а то и вовсе под запретом…

Митчелл пробормотал озадаченно:

– А что такое багеры?

Палант, Растер и остальные, за исключением Альбрехта и Норберта, смотрят с недоумением и кучей вопросов в глазах.

– Ладно, – сказал я со вздохом, – объясняю, хотя вообще-то что-то слишком много объясняю. Уже язык вспух, а мозоль там, как у сэра Растера на ладони, которой он держит кубок… тьфу, меч. В общем, сообщение здесь багерное. С древних времен уцелели колесницы, что ходят одними и теми же маршрутами сами по себе. Одни по земле, а другие по воздуху…

Палант спросил наивно:

– Как Маркус?

– Да, – ответил я, – но Маркус умен, потому послушен моей монаршей воле, а багеры слишком тупые. Просто ездят туды-сюды, туды-сюды, как их научили много тысяч лет тому. Помнят только одну дорогу, на другие мозгов не хватает, вот и ездят.

– А переучить?

– Хозяева давно померли, – объяснил я, – а других багеры не слушаются. Это коня можно переучить, а попробуйте таракана!.. Здешние багеры вроде больших тараканов. Но человек все приспосабливает… Вот и приучился передвигаться на этих штуках. Можно подумать, что багеры ходят между столицами королевств, хотя на самом деле это города построили там, где багеры останавливаются хоть ненадолго… Впрочем, сами все узнаете. Уже чувствую: кому-то некоторые ритуалы на идущем в небе багере очень понравятся.

Митчелл зябко повел плечами.

– Я ни за что на такую штуку… А что за ритуалы?

Альбрехт ехидно обронил:

– Судя по лицу нашего лорда, он поучаствовал, и ему очень понравилось…

– Ничего подобного, – запротестовал я. – Я был слишком занят, чтобы участвовать в непристойностях.

Митчелл сказал быстро:

– Я всегда чувствовал в себе страсть исследователя, так что готов на этот… на багер. Каспар, пойдем?.. Ах да, тебе Боудеррия голову оторвет… Сэр Горналь, как вы?.. Ладно, в самом деле лучше одному…

– Лучше одному, – поддержал Альбрехт. – Потом легче во всем отпираться. Не видел, не участвовал, то был не я… Да и не стоит группами, лучше по одному, если драться не придется. Думаю, все это сделает сэр Норберт с его командой.

– На сэра Норберта не кивайте, – сказал я, – это вам поручаю отыскать все-все карты с их маршрутами. Полагаю, такое относится к секретной информации, потому карты следует искать где-то под семью замками.

Альбрехт сказал почтительно:

– Да, ваша Небесность! Все будет сделано, ваша Небесность… Нужно будет только порыться в департаменте Секретных Служб. Но если на то ваша воля…

– Моя воля, – отрубил я, – превыше всего. Я не отменяю по своей бесконечной и непонятной милости существующие в империи законы, но мое слово – закон над законами! И вы понимаете почему.

Он поклонился.

– Да, ваша Солнечность. Местные начинают понимать, что закон у того, у кого в руках меч длиннее.

– Рад, что все понимаете как политик, а не романтик, которых топить не перетопить…

– Пожелает ли ваша Звездность, – поинтересовался он вкрадчиво, – карту маршрутов только над Монтегю?.. Или изволите знать над всей Жемчужной?..

Я указал пальцем вверх и заметил покровительственно строго:

– Сэр Альбрехт, не кажется, что, если в руке вот такой меч, заурядная империя тоже жмет в плечах?

Он довольно ухмыльнулся, когда я назвал империю Генриха заурядной, поспешно поклонился.

– Да-да, ваша Солнечность, простите… Мы без вас привыкли жить мелкими масштабами.

– И даже те маршруты, – подчеркнул я, не реагируя на пышные титулы, я выше таких шуточек, – что выходят за границы империи! Их тоже в обязательном порядке на карту. Непременном. Герцог?

Он посерьезнел, ответил суховато, даже не среагировал, что он уже герцог, хотя при переходе из графов в герцоги не было никакого торжественного рева медных труб, коленопреклонения и мечом по плечу с пожалованием каких-то особых льгот:

– Сэр Ричард, не вернее все это целиком поручить сэру Норберту?

Я запнулся.

– Целиком?

Он ответил с тем же непроницаемым лицом:

– Вы хотите установить маршруты всех багеров?..

– В точку!

– Проверить, – продолжил он, – насколько карты точны, ибо в официальных могут быть нарочитые и очень опасные неточности. Так?.. Но я буду кататься на них слишком долго. А сэр Норберт поручит наиболее грамотным и ответственным из своей полевой разведки, они все сделают быстро и достаточно точно.

Я потер лоб и взглянул на него с укором.