— В прошлый раз это было бы… преждевременно. Сейчас — слишком поздно.

— Просто вы не любили меня. И не любите. И не полюбите.

— Так, как любил Айлиссу — нет. Но любовь бывает разной.

— Скажите еще, что вы любите меня, как сестру.

— Это было бы близко к истине. Я сочувствую вам.

— И только?..

Он не стал отвечать.

— Извините, Лаон. Вы правы. Мне не стоило приходить сюда.

— Не сердитесь, Баллайна. Ваше доверие для меня драгоценно.

— А я? Я сама?..

— Вы — тем более. Я не хочу разрушать вашу жизнь.

— И свою. И вашей дочери. Я понимаю. Только я одна виновата, что всё вышло… так.

— Ни в чем вы не виноваты, Баллайна.

— Я не должна была поддаваться напору родителей. Проще всего сказать, будто они меня заставили выйти замуж за Эммуэна Кассая. Заперли дома и не выпускали, пока я не согласилась.

— Неужели они это сделали?! — ужаснулся Лаон.

— Иногда я думаю: если бы я не сказала «да», чем бы всё кончилось? Вероятно, ничем. Не могли же они посадить меня под замок навсегда. Брат бы уговорил их смягчиться. Меня не морили голодом, не истязали, не унижали. Никаких мучений я не испытывала. Кроме отчаяния. Мне казалось, что, если я вам не нужна, то зачем противиться воле судьбы. Разве лучше остаться одной, чтобы все наши родственники и знакомые постоянно спрашивали — а Баллайна еще не замужем? Даже не обручена? Очень странно, такая приятная девушка, из такой уважаемой, знатной семьи… Неженатый мужчина не вызывает такого презрения, как незамужняя женщина, если она не вдова и не видный ученый. Я — ни то, ни другое. А надежды добиться вашей любви у меня тогда не осталось. Впрочем, как и сейчас.

— Муж совсем вас не любит?

— Поначалу я думала, он старается не задеть моих чувств и держится крайне предупредительно. Окружает заботой и роскошью, но не настаивает на супружеских ласках. Да, мы были близки… всего несколько раз. Безо всякого обоюдного удовольствия. Вероятно, его это вовсе не интересует. Он как-то обмолвился, что хотел бы наследника. Но… не слишком усердствует, чтобы тот появился. Зато придумал мне это занятие — возглавить благотворительный фонд. Ибо все благородные дамы так делают. Я сказала, что неимущим помогают многие фонды, а мне интересней было бы поддержать ученых, которым платят намного меньше, чем их труды того стоят. Тут очень кстати появился ваш знакомый инопланетянин, господин… как его… Варданассир. Всё сложилось: и межпланетный проект, и правительственная программа, и моя никчемная жизнь, в которой, наконец, появился какой-то смысл.

— Дорогая Баллайна, ваша жизнь совсем не никчемна! Вы не можете знать, как она повернется. Справедливость — есть, вы достойны счастья и будете счастливы!

— Без вас?..

— Я останусь рядом. И если вам будет нужно поделиться с кем-то своими печалями, я всегда готов взять хотя бы часть из них на себя.

— Будто вам не хватает своих.

— У меня сейчас много забот, но печали давно позади. Или где-то в грядущем. Не знаю. Сейчас мне открылись такие возможности, о которых я прежде не смел и мечтать.

— Я рада, что мне удалось помочь вам, Лаон. Пожалуй, мне вправду нельзя здесь задерживаться. Всего доброго вам.

— До свидания, дорогая Баллайна.

Она ушла, сделав знак, запрещавший ему даже самое беглое прикосновение. Теперь он мог бы где угодно поклясться, что ни разу не дотрагивался до Баллайны Кассай — ни публично, ни наедине.

На душе от этого было не легче. Лаон не мог понять, правильно ли он с ней себя вел. Не обидел ли своей сдержанностью. Но любая вольность могла привести к катастрофе. Разумеется, даме такого ранга нельзя пятнать свое имя никакими двусмысленными историями. Пострадала бы честь семей Кассай и Майвэй, Саонсы бы попали в немилость всем кланом, включая Саинну, а программа фонда «Маяк» оказалась бы свернутой.

И… как бы восприняла Ласси, если бы в его жизни появилась другая женщина? До сих пор они с дочерью составляли нечто двойной планетной системы. Ничто не могло разрушить их душевной гармонии. Ласси знала, что папа принадлежит только ей. А он гордился своей ненаглядной девочкой, восхищенно следил за раскрытием ее незаурядных способностей, радовался постепенно расцветающей прелести…

Нет. Ни мачехе, ни любовнице в их союзе не место. И хотя Баллайна ему нравится, сам-то он понимает, что не может ответить на ее любовь так, как она того жаждет. Айлисса останется в его сердце единственной.

Возмутитель спокойствия

Курс истории цивилизации, заявленный как факультатив для студентов-историков, неожиданно собрал столь многочисленную публику, что пришлось отвести под него просторную аудиторию.

План, заранее вывешенный на сайте, включал в себя темы, которые Лаон не считал оригинальными, но для Императорского университета они оказались новыми:

«Типология цивилизаций»; «Разновидности социального устройства разумных миров»; «Вклад отдельных разумных миров в законодательство Межгалактического альянса»; «Древние цивилизации Теллус в сравнении с институтами Уйлоанской империи»; «Межгалактические институты и инструменты общения».

По каждой теме — три лекции с последующей свободной дискуссией. Студенты исторического факультета могли посещать дополнительный семинар с угубленным изучением отдельных вопросов.

Параллельно Лаон читал свой обычный курс «История Уйлоанской империи в подлинных текстах». Все тома «Комментированных источников» он знал теперь почти наизусть и мог цитировать целыми параграфами на память.

Нагрузка резко возросла, зато и отдача ощущалась как никогда до этого. Раньше его воспринимали как бывшего ассистента профессора Вайянса, иногда замещавшего учителя на занятиях. Теперь он стал «тем самым Саонсом, который преподает историю цивилизаций», и даже на рутинных лекциях места были заняты. Жалованье тоже радовало. В кои-то веки Лаон мог не ограничивать себя и Ласси в текущих расходах. Он сменил гардероб, приодел растущую дочь, обновил обстановку квартиры (в профессорском доме разрешалось отказаться от мебели с инвентарными номерами), разъезжал по Уллинофароа в байсуне, не экономил на вкусной еде. И при этом откладывал деньги на будущее.

Дискуссии после лекций становились всё оживленнее, вопросы перерастали в споры.

О чем его только не спрашивали.

— Скажите, профессор, а почему Лиенну не посещают представители цивилизаций, относящихся к категориям выше четвертой и ниже второй?

— Потому что те, что ниже второй, неспособны совершать ни межгалактические, ни даже межзвездные перелеты, и не заинтесованы в них. Однако, входя в содружество разумных миров, они пользуются всеми благами, предоставляемыми Альянсом. Цивилизации, относимые к самым развитым, созданы существами иной физической конституции, они контактируют с другими мирами преимущественно виртуально, иначе может возникнуть предубеждение против их внешней формы.

— А