университете тебе придется иметь дело с совершенно другими явлениями, в том числе с неизвестной терминологией на нескольких языках».

Значит, нужно учить инопланетные языки. Космолингва — само собой разумеется, а вдобавок — виссеванский, универсальный английский и один из древнейших языков Теллус, lingua latina, на котором существует очень развитая биологическая и медицинская систематика.

Учебники и программы для поступающих в Межгалактический университет Лаон вскоре добыл у Хранителя. Ласси погрузилась в них с головой, и отцу приходилось заставлять ее прерываться хотя бы на еду и прогулки, но и в парке она на ходу повторяла грамматические парадигмы, бормоча какие-то диковинные слова, которые можно было принять за магические заклинания. Вечерами они вдвоем пытались разговаривать на этих языках, сбивались, поправляли друг друга, веселились, шутили, спорили, сочиняли длинные фразы (возможно, с ошибками) — и постепенно продвигались вперед.

Все мелкие огорчения, трения с окружающими, замечания старших стали выглядеть совершенно ничтожными и никак не влияющими на их будущую невероятно прекрасную жизнь. Ласси очень гордилась отцом, а он — своей умной, благовоспитанной, очаровательной и при этом скромной, отзывчивой и чуткой дочерью.

Родители Лаона и семейство Майвэй смотрели на своеобразное воспитание Илассиа как на профессорскую причуду, однако втайне гордились талантами «девочки с маяка». Аллуэн подарил ей еще один микроскоп — на сей раз электронный. А Баллайна обещала повышенную стипендию, если Ласси успешно поступит в университет. Правда, Аллуэн пытался соблазнить ее медицинским факультетом, ведь женщин-врачей очень мало, и они безусловно нужны, потому что в некоторых случаях пациентки предпочитают именно их, да и к детям они умеют найти особый подход — малыши их меньше боятся. Врачи зарабатывают гораздо больше обычных ученых, а защитить диссертацию, если уж Илассиа сочтет это нужным, можно и по медицине. Практику он обеспечит ей в своей клинике, так что ко времени окончания университета Илассиа станет опытным специалистом.

Но Ласси твердо определилась с профессией. Лечить себе подобных — благородное дело, однако ей хочется изучать все виды живых существ в их взаимодействии с друг другом и с окружающим миром. Особенно — тех существ, что живут в океане, ведь там еще так много всего неизведанного…

Синнан и Ассона с изумлением слушали разговоры не по летам ученой внучки на непонятные темы с еще более учеными и вдобавок знатными родственниками. С точки зрения старших Саонсов, это выглядело вызывающе и совершенно неправильно. Впрочем, коль скоро манеры Илассиа отточены ныне до блеска, образованность станет для девочки дополнительным преимуществом: несмотря на сомнительное происхождение по материнской линии, она сможет занять высокое положение в обществе — вроде того, которое занимает ныне госпожа Баллайна Кассай. Будущий муж несомненно порадуется, получив ее в жены. Только бы при выборе жениха для Илассиа ее сумасбродный отец не наделал непоправимых ошибок и не пошел бы на поводу у неопытной, зато крайне упрямой дочери.

«Ей бы надо было родиться мальчиком», — вздыхали и Вайниры, и Саонсы. «Зачем?» — удивлялся Лаон. — «Я счастлив, что у меня такая чудесная девочка!» — «Нелегко ей придется», — вторили друг другу и обитатели маяка, и столичные родственники. — «Почему? Илассиа не придется выбираться из бедности и безвестности, она дочь уважаемого профессора»…

Однако Ласси и в самом деле приходилось совсем нелегко.

По мере взросления и превращения в настоящую барышню на нее уже не только оценивающе посматривали, но и пытались сблизиться с нею — кто как мог или осмеливался.

Она считалась не только самой талантливой, но и самой красивой из учениц. Стройная, сильная, с необычным цветом серо-голубых сияющих глаз, с изысканным серебристым оттенком кожи, с гибкими тонкими пальцами, достойными аристократки — она и сейчас, подростком, не выглядит забавно нескладной, а в будущем обещает стать украшением любого, самого знатного, дома.

Одноклассницы начали ей втихомолку завидовать. Ласси давно привыкла, что никто из девочек не садится с ней рядом и не встает с ней в пару во время спортивных игр. У нее нет подруг, и никто не зовет ее в гости, хотя все знают о ее родстве с благородной семьей Майвэй.

Зато мальчики уже неоднократно старались привлечь ее внимание какими-то нелепыми выходками или поползновениями на вольное обхождение. Конечно же, она сразу осаживала смельчаков, отвечая подчеркнуто вежливо и рассудительно. Перейти границу дозволенного ученики не могли — в школе при Императорском университете в кажом классе, помимо учителя, присутствовал и воспитатель, а вдобавок во всех помещениях, кроме колло, имелись камеры безопасности. Приставания ограничивались словами, намеками или шуточками — или якобы случайными прикосновениями во время танцев и спортивных занятий. Всё это было достаточно безобидно, но Илассиа Саонс завоевала себе репутацию гордячки и недотроги, с которой лучше не связываться.

А совсем без друзей она чувствовала себя ущемленной. Раньше с ней избегали водиться потому, что она — какая-то «девочка с маяка», неизвестно зачем затесавшаяся в класс, где дети — сплошь из богатых и именитых семей. Теперь же ее упрекали в том, что она кичится своим особенным положением. Надо же, ездит в гости кинопланетянам, имеет собственный микроскоп, а сиятельная госпожа Баллайна Кассай — ее родственница… Всякий раз она оказывалась не такой, как все, непонятной чужачкой, лишней в любой компании.

Ласси начала искать общения со студентами Императорского университета. Первым делом выпросила себе позволение посещать биологическую лабораторию — делать там любую порученную работу, мыть пробирки, ухаживать за подопытными рыбами, животными и растениями, слушать лекции преподавателей, помогать в ходе экспериментов, вести журналы учета…

Один из экспериментов по искусственному размножению панцирных головоногих проводил сын ректора — Маллио Уймар, работавший над магистерской. Обнаружив, что Илассиа знает все названия и все особенности биологии океанических жителей, в том числе и на космолингве, он доверил ей роль ассистентки, обещав упомянуть ее имя в перечне благодарностей при защите своей диссертации. Ласси не гналась за подобными почестями, она просто увлеклась самим экспериментом. В условиях дикой природы увидеть нечто подобное было нельзя, если ты не живешь под водой или не дежуришь там круглые сутки в батискафе.

Маллио хвалил ее. Советовал почитать незнакомые Ласси статьи или книги. Просил задержаться вечером, чтобы закончить какие-то наблюдения. Окружающие привыкли, что молодой господин Уймар опекает дочь профессора Саонса и гадали, когда он с ней обручится. Они выглядели подходящей парой — молодые биологи, сын ректора и дочь профессора. Чтобы им не мешать, заведующий лабораторией и старшие сотрудники старались не мелькать лишний раз у них на глазах. С пониманием относились к тому, что Маллио иногда прикасался к Илассиа, говорил с нею доверительным тихим голосом, угощал