Состояние ухудшается, и она это чувствует. Тяжело сглатывает слюну, закатывая глаза, хочет прислушаться к разговорам за пределами комнаты. Не слышно.

Амели приподнимается на локтях и, беспокоя раненную ногу, недовольно шипит от пронзающейся боли. Нога туго перевязана, чтобы зараза не распространялась слишком быстро, в некоторых местах бинт стал чёрным от приступающейся крови. Она поднимается с постели, стараясь опираться лишь на одну ногу, но падает обратно на постель. Ей нужно встать и поговорить с Тэем.

Новая попытка, и она встаёт на ноги, опираясь рукой о стену. Ходить достаточно трудно, но она усиленно терпит. Амели ступает в гостиную, где никого нет, и медленно идёт дальше, рассматривая серый дождь за окном. Мысли о неминуемой смерти преследуют.

Она аккуратно и довольно долго поднимается по лестнице. Из раны сочится кровь, раскрашивая белые бинты снаружи, затем распространяется режущая боль.

Амели терпит, крепко хватаясь руками за перила лестницы и стены с мебелью. Она доходит до комнаты Тэя и стучится. В ответ ничего. Стук повторяется пару раз, и тишина. Амели дёргает за ручку и распахивает пустую комнату. Тэя нигде нет. Она проходит в комнату, ковыляя ногами, осматривается и покорно ждёт его.

Здесь нет ничего примечательного, что могло бы зацепить её взгляд. Привычный бардак на постели, открытая дверь в личную библиотеку Тэя, пару серебряных колец на тумбе. Амели подходит к окну, наблюдая сквозь занавески за кишащей жизнью на улице. В некотором роде она хочет стать ими и жить беззаботной жизнью. Ходить на работу, встречаться с друзьями, смотреть фильмы и гулять по парку – такие простые вещи. Для Амели это стало нечто ценным, нежели простым.

Она поворачивается к шкафу с книгами, внимательно осматривает их, пробегаясь взглядом по каждой из них. Большинство в твёрдой обложке и некоторые из них она читала ранее. Видимо, Тэй любит романы. Амели не удивлена такому выбору, судя по его манере общения.

Её глаза цепляются за книгу в чёрно-белой обложке с двумя символами. «Гоетия» − интересное название. Она тянет её, чтобы посмотреть обложку и содержание, но та не поддаётся. Что-то скрипит, затем шкаф осторожно отъезжает в сторону. Амели слегка пугается и уже через пару секунд видит перед глазами комнату полную тьмы. Она вглядывается, однако что-то разглядеть не удаётся. Интерес возрастает, когда перед носом открывается тайная комната полу ангела, полу жнеца.

Амели делает неуверенный шаг вперёд, и свет загорается по мере её движения. Делает новые шаги по длинному коридору. Вокруг окружают картины, странные и непохожие на те, что висят по всему дому. Одна из тех картин та, что он рисовал у окна в лунную ночь.

Амели подходит то к одной, то к другой, внимательно рассматривая детали. В них нет практически ничего общего, кроме тёмной тематики. Последняя лампочка загорается, и она видит в конце серебристое полотно закрывающее, видимо, последнюю картину из всех. Она не спешит к ней, осматривая картину с окровавленными руками. Позади них что-то размазано, похоже, силуэт человека или что-то подобное. Амели хмурит брови, когда разглядывает эту картину, она чем-то отличается от других, и не понимает чем.

Девушка подходит к полотну, нервно сглатывает, ощущая странное волнение, и хватается ладонью за ткань. Шёлк приятно расползается по руке, переливаясь цветом на свету. Амели крепче сжимает и резко тянет вниз, сбрасывая с картины занавес.

Портрет Тэя. С правой стороны голубой глаз, светлая кожа с брызгами алой крови и блондинистые волосы. Он выглядит ангелом с пролитой алой кровью. С левой стороны горящий огнём зрачок и слегка отросшие пряди чёрных волос. Словно две стороны, словно они одно целое, но разные личности. Фон практически лазурный, однако, в картине большую роль играет совершенно другое. Надпись.

«Я убил его.

Я убил человека.

Месть сладкая и непредсказуемая.

Я был одержим местью за свою честь»

− Убил, − шепчет Амели, отшатываясь от картины.

− Убил.

Грубый голос доносится с другого конца галереи. Амели оборачивается, пошатываясь на ногах, и наблюдает за силуэтом Тэя. Он ступает к ней размеренными шагами, осматривая свои старые картины.

− Хладнокровно, − делает шаг. – Вонзая нож снова и снова. Он дёргался и молил о пощаде, − смотрит на Амели суровым взглядом. – Я убивал медленно, наслаждаясь каждым его мучением, жаждал его страданий. А он продолжал кричать. Кричать о помощи, а затем рыдать по своей оставленной семье.

Тэй подходит к той картине с окровавленными руками.

− Когда моя мать молила о пощаде, когда мой отец стоял на коленях, когда мой брат сжимал мою мёртвую ладонь, он не сжалился над ними. Он не пощадил их. Он хладнокровно убил каждого из них. Жестоко и изощрённо.

Его желваки двигаются от злости, кажется, он вспоминает всё, что произошло тогда.

− Я не жалею о своём поступке. Никогда не смогу пожалеть. Я не ангел или жнец. Я остаюсь человеком внутри. Я человек с чувствами и эмоциями.

Тэй отходит от картины и направляется к девушке, останавливаясь возле неё. Ждёт какой-либо реакции и осматривает её ногу, видя чёрные бинты. Хочет что-то сказать, но Амели начинает первая.

− Зло в ответ получает зло, − говорит Амели. – Месть, как запретный фрукт. Она сладкая и желанная, но кем ты становишься, убивая в ответ?

Тэй некоторое время надеется услышать от неё слова поддержки, однако ничего не получает в ответ. Она не будет сожалеть ему или как-то поддерживать. Теперь в её глазах он не лучше, чем Дункан. Амели будет смотреть на него с некой жалостью, нежели с сочувствием.

− Жюстин и Анна говорили, что моё состояние ухудшается, − практически шёпотом говорит Амели. – Я готова пойти в Царство Духов, чтобы найти лекарство. Я не могу умереть, пока Дункан не одолен.

− Мы найдём лекарство и растение сон-травы, тогда ты вернёшься в свой мир.

Амели молчит, как-то внутренне отчуждаясь от его ответа. Только ей придётся выбрать, новая жизнь или же родная сестра, которую она воспитала, как собственную дочь.

− Я соберу всё необходимое, жди меня внизу.

Последнее, что произносит Тэй. Он помогает Амели дойти до нижнего этажа, а сам же уходит обратно наверх.

Анна перевязывает ногу девушки новыми чистыми бинтами, приговаривая, чтобы Амели не смотрела на рану. Однако она все же замечает, как кожа вокруг раны отмирает и начинает понемногу гнить изнутри. Зрелище не из приятных, и Амели слегка кривит губы.

Анна отходит в сторону, затем Жюстин приносит с кухни небольшую корзинку с фруктами в дорогу. По словам служанок они должны быстро