Он мчался, увертываясь от шальных пуль, – мимо домов с просевшими в землю фундаментами, мимо кустов молодой кленовой поросли. Влетел в спокойное море сохнущего белья, взволновал его, вздыбил, вывалился с обратной стороны. Наперерез уже бежала Ксюша, схватила, стала ощупывать.

– Не трожь меня! – хохотал Никита. – Мне сегодня нельзя!

– Господи, ты цел, Никитушка… Где эти люди?

– Давай не будем выяснять, ладно? Пристраивайся в кильватер.

Они неслись как угорелые. Убогим баракам не было конца – алое полотнище, растянутое между ними: «Все на борьбу с голодом, нищетой и туберкулезом!» – смотрелось бы чертовски уместно. Оборачивались люди. Застыла, прижав к груди «выбивалку», молодая некрасивая барышня – мгновение назад она остервенело колотила старенький ковер. Вытянули физиономии похмельные аборигены с молотками и гвоздодерами – они подпирали укосинами падающий сарай. Но на хвосте уже висели! Трещали выстрелы, кричали ни в чем не повинные горожане. Они промчались мимо заброшенного одноэтажного строения с выбитыми стеклами – некогда склада «Главкачаловцемента», о чем доходчиво извещала сохранившаяся надпись. Влетели в гаражный кооператив, ворота в котором отсутствовали (хотя когда-то были). Пробежали мимо недостроенного кирпичного управления, оглянулись в отчаянии: за ними на дистанции в сто метров бежали как минимум пятеро! Единственное утешение – стрелять перестали, живьем решили брать.

– Сюда! – Никита потащил задыхающуюся Ксению за угол.

Они вписались в поворот… и сердце жалобно заныло: не то! Бесконечно длинный проезд, гаражи с обеих сторон – бескрайнее море гаражей! Прижатые один к другому, между ними не то, что человек – ладонь не протиснется! Отдельные открыты настежь, хозяева возились со своим автохламом. Метрах в семидесяти в гараж задним ходом пыталась втиснуться старая «семерка» – водитель явно забыл, что такое задний ход. Не сговариваясь, побежали к ближайшему распахнутому гаражу. На земле валялись инструменты, промасленные тряпки, полупустая пачка «народных» сигарет «Дукат». На смотровой яме (не в каждом гараже такая есть) стоял наполовину разобранный, с открытым капотом, пожилой «Фольксваген». Двигатель прерывисто работал, издавая свистящие и шипящие звуки. За рулем сидел щуплый мужичонка в годах, давил педаль акселератора, отпускал и недоверчиво слушал. Испуганно уставился на подбегающих к нему людей. Дернулся, инстинктивно закрылся предплечьем.

– Пожалуйста, не бойтесь… – взмолился Никита. – Вернее, бойтесь, но других… – Слова не пошли, он закашлялся. Вот же черт, один к одному…

– Дядечка, спрячьте… – взмолилась Ксюша. – Мы «мстители», за нами гонятся, они уже здесь…

Звучало дико, но мужчина всмотрелся в их лица, ахнул.

– Вашу мать, ребята, да ваши физиономии…

– На каждом столбе, – подтвердила Ксюша. – Помогите, дядечка…

– Вот черт… – Мужичонка покрывался какими-то перламутровыми пятнами, затем задергал рычаг трансмиссии, выставляя заднюю передачу. Визжа и постанывая, «Фольксваген» сдал назад, под капотом образовался край смотровой ямы.

– Полезайте скорее… – зашипел он.

Дважды просить не пришлось. Никита спрыгнул в густую темень, споткнувшись на единственной ступеньке. Втащил отчаянно хрипящую Ксюшу. Они ползли на корточках по тесному «окопу», уперлись в дальний торец. А пока это делали, морщинистый дядечка снова клацнул коробкой, машина дернулась вперед, перекрывая яму, и встала, заглохнув. А к гаражу уже подбегали охотники, топая сапогами. Их было не пять, гораздо больше!

– Эй, мужик! – хрипло выкрикнул боец. – Здесь двое не пробегали?

– А? Чего?.. – Голос мужичонки предательски садился. – Не видел я, в ту сторону, кажется, кто-то пробежал…

– Черт… Вы двое, осмотрите гараж, они могли сюда забежать! Остальные – вперед!

Толпа потопала дальше, а двое омоновцев стали осматриваться. Их ноги в кожаных берцах хорошо просматривались. Они вошли в гараж, обошли машину, порылись в бочках и плесневелых кадушках, попинали пустые картофельные мешки. Один из них опустился на колени и предпринял безуспешную попытку заглянуть в яму. Сектор обзора был узким, и в яме царила темень.

– Не видно ни хрена… – Он пружинисто поднялся. – Слышь, мужик, а ну-ка, выкати свое ведро из гаража. Чего там у тебя в яме?

– Да ничего у меня в яме… – Мужичонка спотыкался. – Что у всех, то и у меня…

– А чего взволнованный такой? – спросил напарник.

– А чего вы пушками в меня тычете? – нашелся мужик. – Я чуть не обмочился тут с вами…

– Ведро выкатывай, говорю! – рявкнул первый.

Никита обнял дрожащую Ксюшу, лихорадочно прорабатывал варианты. Оружия нет, световая граната была в единственном экземпляре, можно попытаться ножом перерезать сухожилия… если дотянется, конечно.

– А как я вам его выкачу, если оно, падла, не заводится! – воскликнул мужичок. – Месяц тут торчит, никак завести не могу, чего уж только не перепробовал!

– А ну, попробуй!

– Смотрите, если не верите! – и мужичонка для убедительности провернул ключ в замке зажигания. Под капотом что-то стукнуло, потарахтело, затухая… и на том процесс прервался.

– Подвинься, сам попробую, – омоновец отстранил водителя и повернул ключ. Результат был тот же, машина не заводилась.

– Пошли, – раздраженно бросил напарник. – Только время теряем. И выбрось, мужик, свое корыто к чертовой матери!

Омоновцы выбежали из гаража, припустили за своими.

– Как это выброси! – завизжал им вслед мужик. – А на чем я ездить буду? Ты мне новую купишь?

– А ты все равно не ездишь! – донесся удаляющийся веселый гогот.

– Ну, пипец… – пробормотал Никита, переводя дыхание. – Такие перегрузки… Ты в порядке, милая?

– Не совсем, дорогой, – пробормотала девушка, выбираясь из позы съежившейся личинки. – Знаешь, мы никуда не летели и не плыли, но меня почему-то укачало…

– Это турбулентность, – объяснил Никита.

– Эй, ребята, вы там? – просипел водитель.

– А ты догадайся, приятель – отозвался Никита. – Сдай назад, что ли. Ну или вперед…

– Слушай, парень, мне очень жаль, – забубнил мужик, – но эта тварь реально не заводится.

– Подожди, – не понял Никита. – Я думал, это ты там чего-то подкрутил, чтобы стартер не работал.

– Не-е, – простодушно отозвался мужик. – Она сама… Она уже месяц не заводится, сука…

– Но она же работала, когда мы прибежали!

– А это впервые за месяц… хрен ее знает, завелась – я уж было обрадовался…

– Ну, опупеть… – пробормотал Никита. – Слушай, так ты поставь своего зверя на «нейтралку» и сам ее сзади подтолкни…

– Не могу, парень, – в сиплом голосе спасителя звенели жалобные нотки. – Радикулит зверский, хожу с трудом, тяжести не поднимаю… А этот упырь как ткнул в меня автоматом, так и вовсе пошевелиться не могу, прострелило насквозь… нужно жене звонить, чтобы забрала, – она у меня женщина сильная…