моря. По крайней мере, если и там ей не повезет, она сможет прогуляться до пляжа, выпить кофе и погреться в лучах позднего послеполуденного солнца. Слава богу, эти два места находятся недалеко друг от друга.

Боже, как жарко… Она снимает пиджак и закрепляет его между ремнями сумки. Солнце палит ей шею. Лорна смотрит в свой смартфон. Следующий адрес находится в конце Ротэм-роуд, и, когда она идет по улице, вдалеке виднеется голубая дымка. Море. «Это уже больше похоже на море», – думает она. Внутри нее бурлит волнение. Второй адрес – квартира в большом викторианском здании из красного кирпича, перестроенном в двадцатом веке. Лорна набирает номер квартиры и ждет, мысленно скрестив пальцы за то, чтобы ей удалось получить хоть какую-то зацепку.

Но никто не отвечает, хотя она нажимает звонок три раза, а затем держит кнопку нажатой не менее десяти секунд. Лорна ощущает острый укол разочарования. Что же ей теперь делать? Сунуть записку в дверь, надеясь, что Алан Хартолл все еще живет здесь? Уповать, что ее не вытащит и не выбросит жилец одной из других квартир?

Она роется в сумке, пытаясь найти ручку и то, на чем можно нацарапать записку, когда слышит треск домофона и мужской голос:

– Алло?

Лорна чувствует прилив адреналина.

– Алло. Это Алан Хартолл?

– Да. – Его голос звучит хрипло, по-стариковски. – Кто это?

Она с трудом может в это поверить. Неужели это действительно Алан Хартолл?

– Меня зовут Лорна. Надеюсь, вас не очень потревожит мой неожиданный визит, но я пытаюсь найти того Алана Хартолла, который знал Шейлу Уоттс в семидесятых годах двадцатого века.

– Понятно, – отзывается бестелесный голос. – Вы из полиции?

– Нет-нет, ничего такого. Просто… я думаю, что вы знаете кое-кого, с кем когда-то, возможно, была знакома моя мама. Вы знали Шейлу Уоттс?

Наступает пауза, нарушаемая только треском помех. Лорна гадает, услышал ли он ее вообще.

– Алло? – повторяет она. Ответа нет. Может, она сказала что-то не то? Может, у него тоже начальная стадия деменции? Может, он плохо слышит? Или…

Ее размышления обрывает распахнувшаяся дверь. По ту сторону порога стоит мужчина лет семидесяти с седой копной густых жестких волос. На нем джинсы и футболка, в руках трость, но выглядит он бодро. У него зеленовато-карие глаза, крупный нос и кустистые брови с сединой.

– Вы знали Шейлу Уоттс? – спрашивает мужчина.

«Это он. Это должен быть он», – думает Лорна.

– Да! Ну, то есть… не совсем. Я думаю, ее знала моя мать. Я нашла в ее вещах заметку о смерти Шейлы.

– Да, печальное событие… Она, похоже, была славной девушкой. Не то чтобы я мог много рассказать вам о ней – я не знал ее настолько близко.

Лорна колеблется, размышляя, как лучше задать следующий вопрос.

– Вообще-то, это долгая история, но я также пытаюсь найти еще одного человека, которого знала моя мать. Дафну Хартолл. Она вам, случайно, не родственница?

Он выглядит сбитым с толку, его кустистые брови подергиваются вверх и вниз.

– Дафна Хартолл – моя сестра.

– Дафна Хартолл – ваша сестра? – Она так и знала! Она знала, что это не может быть совпадением. Хартолл – слишком необычная фамилия.

– Почему вы спрашиваете о Дафне? – При упоминании ее имени в глазах Алана появляется боль.

Лорна переступает с ноги на ногу. С чего начать объяснение этой запутанной истории?

– Ваша сестра жила в доме моей матери в тысяча девятьсот восьмидесятом году. И, мне кажется, обе они должны были знать Шейлу Уоттс. Я думаю, что моя мама тоже когда-то жила здесь, в Бродстерсе. Вы знали ее? Роуз Грей…

Мужчина качает головой, вид у него непонимающий. Лорна не знает, имеют ли ее слова для него хоть какой-то смысл.

– В любом случае я просто хотела поговорить с Дафной, чтобы расспросить о моей матери. У нее сейчас деменция, и…

Алан откашливается.

– Подождите, – говорит он, хмуря лохматые брови. – Вы сказали, что ваша мама знала Дафну в восьмидесятом году?

– Да, они жили в одном доме. В Уилтшире.

Он цокает языком, на лице его появляется раздражение.

– Нет-нет. Вы что-то путаете. Дафна родилась в Бродстерсе и никогда не выезжала за его пределы. И… – в его глазах появляются слезы, – Дафна умерла. В тридцать два года, от рака. В тысяча девятьсот семьдесят первом году.

22

Саффи

Когда я вхожу в коттедж после разговора с частным детективом, меня всю трясет. На кого он работает? И какой информацией, по его мнению, располагает бабушка? Я думаю, не связано ли это с Шейлой. Но сразу же отбрасываю эту мысль. Частный детектив появился только после того, как были найдены тела, так что его задание должно быть как-то связано с этим. Но каким образом? Неужели бабушка знает больше, чем способна нам рассказать?

Я иду включать чайник, но меня охватывает раздражение, когда я вижу, что мама переставила его на другую сторону микроволновки. Переставляю чайник на место, пока Снежок грызет игрушку у моих ног.

Стук в дверь заставляет меня подпрыгнуть.

Я замираю. О боже… Это он. Тот частный детектив. Он проследил за мной до дома. Он знает, что я одна? Собирается ли он силой ворваться сюда и учинить обыск в доме? Я понимаю, что мое воображение чересчур разыгралось, поэтому заставляю себя успокоиться. Снежок вскакивает и с лаем несется по коридору. Я подхожу к окну гостиной и выглядываю наружу, пытаясь разглядеть, кто это; мое сердце отчаянно колотится. «Может быть, это просто репортер?» – думаю я и в кои-то веки надеюсь на это. На подъездной дорожке рядом с моим «Мини» припаркована незнакомая машина – большой синий седан. Это машина частного детектива? Если он попытается войти в дом, я вызову полицию. Но нет, подождите, снаружи двое мужчин… Я узнаю в них вчерашних полицейских детективов.

С облегчением направляюсь к входной двери и отпираю замок. Должно быть, у них есть новости. Иначе зачем им было приходить, а не звонить? У меня пересыхает в горле.

– Здравствуйте, Саффрон, – говорит старший из них, сержант Барнс, и без всякой необходимости предъявляет мне свой жетон. – Можно нам войти?

– Конечно, – отвечаю я, отступая на шаг в сторону. Провожаю их в гостиную и предлагаю им выпить, от чего они оба отказываются.

Сержант Барнс садится на диван, а констебль Уортинг присаживается на край кресла. Они оба выглядят слишком внушительными для этой маленькой комнаты, но их присутствие сразу же дает мне ощущение большей безопасности. На несколько секунд воцаряется тишина, нарушаемая только щебетанием птиц за окном.

Я