– Вы знаете, что такое для девушки с ее темпераментомоказаться в заточении, причем навсегда?

Мейсон нетерпеливо покачал головой.

– Конечно. Только давайте об этом пока не думать. Перейдем кфактам. Все-таки ответьте мне, убивали вы Эдварда Нортона или нет?

Глиасон глубоко вздохнул.

– Если все покажется безнадежным для Фрэн, я в этомпризнаюсь.

– В убийстве?

– Да, в убийстве Эдварда Нортона, в том, что я тайно женилсяна Фрэн Челейн из-за ее денег, что до нее самой мне практически нет дела. Да,она мне нравилась, но с ума я не сходил. У нее было много денег, и именно этоменя привлекло. Я тоже хотел денег, поэтому женился. Позже я узнал, что всоответствии с условиями завещания отца Фрэн может остаться без цента вкармане, если выйдет замуж. Все оставлено на усмотрение ее дяди. Нортон узнал онашей свадьбе в день своей смерти. Он собирался воспользоваться предоставленнымему правом и передать все деньги благотворительным учреждениям, а Фрэн датьтолько какую-нибудь жалкую пару тысяч. Я поругался с ним. Он не хотел слушатьдоводов разума. Фрэн тоже пришла к нему в кабинет, но он и ее не стал слушать.Затем приехал Кринстон, у которого была назначена встреча с Нортоном, и нампришлось удалиться из кабинета. Мы с Фрэн вернулись в ее комнату, сели иобговорили ситуацию. Тут появилась миссис Мейфилд. Она была в гневе, она ужедавно шантажировала Фрэн, угрожая рассказать Нортону о нашей свадьбе, если мыей не заплатим. Эдвард Нортон сам узнал о том, что мы женаты, и таким образомубил курицу, которая несла миссис Мейфилд золотые яйца. Я услышал, как Кринстонотъезжает. С ним вместе уехал Дон Грейвс. Я решил в последний раз поговорить смистером Нортоном. Когда я поднимался по лестнице, я столкнулся с миссисМейфилд. На ней был розовый пеньюар, и она все еще продолжала плакать о так ине доставшихся ей деньгах. Она спросила, что я собираюсь делать, а я ответил,что хочу в последний раз попробовать убедить мистера Нортона, а если она будетдержать себя в руках, ей тоже кое-что достанется. Если Нортон откажется датьФрэн Челейн деньги, я размозжу его голову перед тем, как он успеет перевести ихв благотворительные учреждения. Миссис Мейфилд вместе со мной пошла в кабинет.Я выставил Эдварду Нортону ультиматум. Я заявил, что если он не предоставитФрэн ее деньги, то пожалеет об этом. Он ответил, что она не получит ни цента,он все отдаст на благотворительные цели. Услышав это, я ударил его тростью. Яобыскал его карманы и нашел довольно много наличных денег. Кое-что я взял себе,остальное отдал миссис Мейфилд. Мы стали обсуждать, как обыграть убийство,чтобы оно выглядело как преступление, совершенное с целью ограбления. МиссисМейфилд предложила взломать одно из окон на первом этаже и оставить следы намягком грунте. Я решил подставить шофера, потому что знал, что тот лежитпьяный. Пока мы обсуждали, что будем делать, мы увидели огни автомобиля,спускающегося с возвышенности и двигающегося по направлению к дому. Я понял,что это возвращается Кринстон. Миссис Мейфилд бросилась вниз к окну, чтобывзломать его, а я отправился в комнату шофера, спрятал там трость и парутысячедолларовых купюр, потом сел в свою машину и уехал.

Мейсон задумчиво посмотрел на молодого человека.

– А что вы сделали с оставшимися деньгами? – спросиладвокат.

– Спрятал там, где их никто не найдет.

Мейсон постучал пальцами по столу:

– Значит, все произошло так, как вы описали?

Глиасон кивнул:

– Я, конечно, постараюсь избежать наказания и не получитьсрок, если возможно. Если нет, то я все возьму на себя, только бы вывестииз-под удара Фрэн.

– Вы брали «Бьюик» в ночь убийства? Вы вообще пользовалисьим? – спросил Мейсон.

– Нет.

Адвокат отодвинул стул.

– А теперь внимательно выслушайте, что я хочу вам сказать.Если вы будете настаивать на версии, которую только что изложили, ФрэнсисЧелейн в лучшем случае получит пожизненное заключение, если ее вообще неповесят. Вас определенно ждет смертная казнь.

У Роба Глиасона округлились глаза.

– Что вы имеете в виду?

– Никто не поверит подобному рассказу. Поверят половине:тому, что вы совершили убийство, но в это время вместе с вами находилась немиссис Мейфилд, а Фрэнсис Челейн. Полиция придет к выводу, что вы стараетесьзащитить мисс Челейн, втягивая в дело экономку.

Глиасон вскочил на ноги. Его лицо побелело, в глазах былужас.

– Боже мой! Разве я не могу спасти Фрэнсис, сказав правду?

– Не эту правду, – ответил Мейсон. – Возвращайтесь в камеруи подготовьте для меня копию вашего заявления окружному прокурору. А поканикому ничего не говорите и постарайтесь хорошо подумать.

– Но правда…

– Во-первых, никто вам не поверит, если вы скажете правду, –прервал его адвокат. – А во-вторых, вы не умеете врать.

Мейсон повернулся и вышел из комнаты для свиданий, даже ниразу не оглянувшись. Надзиратель запер за ним дверь.

Фрэнк Эверли вместе с Мейсоном присутствовал на судебномпроцессе и впервые участвовал в работе по делу об убийстве. Он сидел рядом сизвестным адвокатом и украдкой бросал взгляды в заполненный зал заседаний, атакже на девятерых мужчин и трех женщин-присяжных. Он старался выглядетьневозмутимым и показать, что находится в привычной для него обстановке, но еговыдавала нервозность.

Мейсон сидел за столом, отведенным для адвоката защиты,откинувшись на спинку вращающегося стула, вставив большой палец левой руки впройму жилета и играя правой рукой цепочкой от часов. Его лицо ничего невыражало, казалось спокойным и невозмутимым. Ничто во внешнем облике адвокатане выдавало его крайнего напряжения.

За его спиной находились двое обвиняемых. Фрэнсис Челейн воблегающем фигуру черном костюме с красной и белой отделкой высоко держалаголову и смотрела на окружающих спокойным, слегка вызывающим взглядом. РобертГлиасон явно нервничал, как нервничает атлет, который борется за свою жизнь приобстоятельствах, требующих не физической, а умственной активности. Он старалсяподавить бурлившие в нем эмоции. Его голова периодически поворачивалась изстороны в сторону, когда он бросал взгляд на различных участников драмы, такблизко коснувшейся его жизни.

Зал суда был переполнен до предела. В воздухе чувствовалосьнапряжение.

Со стороны обвинения выступал Клод Драмм, но прошел слух,что должен появиться и сам окружной прокурор после того, как выберут присяжныхи представят предварительные доказательства.

При выборе присяжных Драмм большую часть времени провел наногах. Это был высокий, хорошо одетый мужчина, очень независимый, несколькоагрессивный, но старающийся не показывать свою силу. Он всегда действовал с уверенностьюпрофессионала, прекрасно чувствовал себя в избранной роли и твердо двигался кпоставленной цели, в достижении которой был практически уверен.