Конечно, идея раз и навсегда покончить с самыми рьяными сторонниками диктатуры Ориона представлялась мне весьма заманчивой, и все же Сефиза была права. Ни к чему торопиться. Наша цель достигнута, мы добились того, за чем пришли. Мы не можем сделать все остальное в одиночку. В конце концов, возглавить новое правительство должны не мы, а народ…

Девушка глубоко вздохнула, затем протиснулась между замершими охранниками и направилась в спальню. Я последовал за ней, с подозрением посматривая на застывших у наших ног людей. Смерть Ориона, по-видимому, вывела их систему из строя, но кто знает, распространилось ли это явление на всех имперских солдат. Следует соблюдать предельную осторожность, если мы хотим выйти из Собора живыми…

– Нет, не туда! – воскликнул я, когда Сефиза бросилась к главным дверям. – Слишком рискованно идти самыми оживленными галереями. Я знаю другие способы выбраться отсюда.

Я указал на резную деревянную панель за кроватью: за ней скрывался другой путь, куда более безопасный. Сефиза повернулась и подошла ко мне, а я нажал на один из резных завитков на панели: открылась дверь, ведущая в секретный коридор.

Прежде чем покинуть это проклятое место и все таящиеся здесь опасности, я посмотрел на останки Ориона, лежавшие в нескольких метрах от того места, где мы стояли, и невольно замер. Заметив мое смятение, Сефиза проследила за моим взглядом, пытаясь понять, что не так.

Труп Владыки всего сущего, прикрытый расшитой белой туникой, отделанной фиолетовой шелковой каймой, казалось, расплавился. Вещества, из которых состояло его тело, превращались в жидкость и текли по полу, просачиваясь под черные и белые плиты, как будто их притягивала невидимая сила.

– Но… но он ведь мертв, правда? – пробормотала Сефиза. Ее глаза округлились от ужаса. – Ты нейтрализовал его жизненно важные функции, а я уничтожила жесткий диск, содержавший его сознание и служивший ему мозгом. Он не вернется, это… невозможно, да?

– Не думаю, что он сможет вернуться, – встревоженно пробормотал я. – В любом случае нам пора идти, не будем больше терять время.

Девушка кивнула, и, оставив позади это жуткое зрелище, мы шагнули в узкий каменный коридор.

Я уже собирался на полной скорости сбежать вниз по первой встретившейся нам лестнице, как вдруг Сефиза меня окликнула.

– Подожди! Иди посмотри, тут что-то странное…

Я хотел было возразить, что сейчас неподходящее время заниматься исследованием личной башни Ориона, но Сефиза уже приоткрыла дверь, и, заглянув внутрь, я моментально потерял дар речи.

При виде высокотехнологичного оборудования и инкубаторов я понял, что мы попали в лабораторию императора. Я еще никогда здесь не был…

Впрочем, доступ сюда был запрещен всем – это было самое секретное место во всем Соборе.

Именно здесь Орион на протяжении веков проводил свои темные эксперименты.

При виде мертвого младенца, плавающего внутри ближайшего к двери контейнера, полного желтоватой жидкости, у меня в горле встал ком. Однако больше всего меня поразило другое: на голове зародыша, покрытой редкими темными волосками, была жидкая белая прядка, прямо надо лбом, как и у меня…

– Во имя всех преисподних… – пробормотала Сефиза, закрывая рот ладонью. На ее лице отразилось изумление пополам с отвращением.

Девушка широко распахнула металлические створки и вбежала в зал – очевидно, наше открытие так ее поразило, что она не смогла удержаться от желания осмотреть это место повнимательнее.

– Да это же ты! – воскликнула она, отпрыгивая от чего-то, что, вероятно, ее напугало.

Подойдя ближе, я проследил за ее взглядом. И понял, почему девушка так напугана.

Сефиза стояла перед вторым инкубатором, гораздо большего размера, чем первый. Внутри находился высокий человек, по всей видимости тоже мертвый. Человек этот выглядел в точности как я.

Моя точная копия… Нет, кое-какие отличия все же были.

Из спины моего двойника росли едва сформировавшиеся отростки, зачатки крыльев, и волосы у него были почти полностью белые. Кроме того, в центре груди у него темнела дыра.

Рядом с ним в третьем резервуаре находился третий труп, выглядевший точь-в-точь как я, с такой же раной в груди. Я быстро оглядел зал и увидел еще десятки, а может, и сотни инкубаторов, внутри которых находились мои двойники.

– Так значит, нынешний я – далеко не первая его попытка, – заключил я, борясь с подступающей к горлу тошнотой. – Он пытался создать меня множество раз…

И каждый раз все это заканчивалось одинаково – это подтверждали мои сны, в которых император убивал меня, насадив на один из шипов Дерева пыток. У всех моих двойников пробита грудь…

– Ох, Верлен… – простонала Сефиза, поднимая на меня полные слез глаза.

Она выглядела потрясенной до глубины души и очень напуганной.

– Уйдем отсюда. Скорее, прошу тебя…

При мысли о том, что все приснившиеся мне смерти произошли на самом деле, у меня закружилась голова.

Сефиза схватила меня за руку и заставила повернуться на сто восемьдесят градусов. Я даже не осознавал, что стою на месте, не в силах осуществить то, о чем говорил…

Я так глубоко задумался, потрясенный нашим открытием, но вдруг подумал о своем брате, а также об умирающем легионере, которого я оставил в его мастерской.

– Мы не можем так просто сбежать, – возразил я, когда мы уже подходили к лестнице, ведущей на первый этаж. – Мы непременно должны найти Гефеста.

Сефиза сдвинула брови, и я испугался, что она попросит объяснить, зачем нам это нужно. В сложившихся обстоятельствах мне казалось неуместным рассказывать ей о том, что я, вероятно, нашел ее брата, но он, вполне возможно, уже мертв или при смерти…

К счастью, девушка лишь молча кивнула и зашагала рядом со мной, не задавая вопросов. Я повел ее другой дорогой, по коридору, ведущему в подвал, где Гефест должен был лечить раненного мятежниками солдата.

Глава 24

День для сирот-Залатанных выдался очень трудный. Каждый из них в одиночку отправился бродить по городу – искать Сефизу и Тень. Все они получили одинаковый приказ: до захода солнца не возвращаться в кузницу, если только не приведут с собой беглецов – вне зависимости от того, пойдут ли те по