Буквы же никак не хотели слушаться. Строчки выскальзывали из-под карандаша, изгибались, отпрыгивали и бросались в головокружительные хороводы. Хуже них раздражал только приставленный в учителя Березкин, слащавый голубоглазый блондин, которому, несмотря на худобу, очень шла военная форма.

Его все время хотелось как-нибудь пообиднее подколоть, чтобы не страдать в одиночестве.

— Ты стрелять-то умеешь, Березкин? Или только над маленькими безобидными девочками издеваться?

— Я отличник боевой подготовки, — спокойно и уверенно ответил парень, — как и все мы. Среди Сынов Гранитного есть лучшие, но худших — нет.

— Врешь поди…

— Ложь не живет в пределах Гранитного. Мы никогда не врем.

— А как же Кремнев, ваш командир? Затащил нас обманом в ваш гадкий Зал истины…

— Он не сказал ни слова лжи. Лишь сообщил не всю правду.

Глаза Березкина скрылись за книгой. Потянулись тягучие минуты тишины.

Зоя сражалась с прописной буквой Б. Не найти было более противной буквы. Сколько отвратительных слов с нее начинается! Баба. Бабник. Балда. Бребедень. Бабуин. Березкин.

Болтающий бребедень бабуин Березкин согрел душу. Зоя с горячностью атаковала очередную букву, карандаш соскочил с пунктира, вывернулся из руки и сломался.

— Это же курам на смех! Ну, зачем мне уметь писать⁈ Все, что надо, я уже умею!

— Действительно? И что же?

Березкин снова улыбнулся, и Зоя невольно отметила, что улыбка у него для бабуина очень даже ничего. Даже слишком.

— Стирать. Готовить. Шить. Ходить за скотиной. Сажать огород.

— Думаешь, этого достаточно?

— Лучше меньше, да лучше. Ты-то, поди, свою форму не сам стираешь.

— Не сам. Но я не думаю, что ты стираешь лучше меня. Чего ухмыляешься? Проверим?

Прачечная занимала одно из нижних помещений. На входе стояли мешки с грязной нательным бельем. Чуть дальше — два металлических чана из нержавеющей стали. Несмотря на хорошую вентиляцию, в воздухе стоял запах влаги и бытовой химии. В поселке Зои стирали только самодельным мылом, но девчонка знала этот запах. Так пах «стиральный порошок», штука редкая, дорогая, но по эффекту мало чем отличающаяся от мыла.

А еще в прачечной пахло потом, кровью и едкой болотной грязью. Судя по выражению лица, Березкин ждал, что Зоя преисполнится брезгливостью. Она же привычно подхватила мешок и высыпала его содержимое в чан. Справиться с кранами тоже труда не составило. Наполнив бак водой ровно настолько, чтобы вода слегка покрывала белье, она сыпанула экономную меру порошка, выловила ближайшие штаны, которые почище, и установила стиральную доску. Ткань заскользила по ребристой поверхности, настраивая на долгую тяжелую работу.

— Достаточно, — Березкин остановил ее, когда на сушилку переместились двое нательных штанов и рубаха, — ты и вправду хороша в стирке. А теперь я покажу, как стираем мы.

Его руки пробежались по пульту управления, который Зоя в спешке не заметила. Сверху в чан опустилась крышка к прикрепленными к ней медленно вращающимися лопастями на одном общем валу.

— Вернемся через полчаса и достанем чистое белье. А потом — в центробежную сушку. Ты знаешь, что такое центробежная сила? Что ж, я покажу. Обещаю, через полгода ты сможешь собрать и, главное, рассчитать сушилку сама. Если захочешь. А теперь — чистить картошку.

Зоя ожидала увидеть отделанную пластиком и металлом кухню с множеством замысловатых машин, что и морковку натрут, и с бульона пену снимут, и салфеточкой губы промокнут, когда закончишь кушать. Реальность разочаровала. Они пришли в темное холодное помещение, и единственное, что его украшало — самая настоящая ванна. Если бы не холод, полутьма и грязь, Зоя бы захотела искупаться. Но вместо нее в ванне лежала картошка. Целая гора чищенной картошки.

Рядом сидели два Сына. В их руках порхали ножи. Березкин придвинул из угла еще две табуретки.

— Сегодня, как и в любой другой день, нам нужно накормить завтраком, обедом и ужином сто шестьдесят человек. Исходный материал, как видишь, — он покрутил в руке далекий от идеально овальной формы овощ, — постепенно вырождается и для машинной чистки не годится. Так что присаживайся, и покажи, насколько ты хороша.

Пальцы свело на сороковой или пятидесятой картофелине, Зоя поначалу считала, а потом бросила. Как она не старалась, угнаться за бойцами не получалось. Кожура струилась из-под их ножей ровным красивым кружевом, а горка в ванне росла с удивительной скоростью.

«В гробу не сдается наш гордый варяг», — упрямо повторяла про себя Зоя где-то услышанную поговорку, — «Не дождетесь».

И все же скорость работы пришлось снизить. Боль из пальцев постепенно ушла, и хотя теперь получалась едва ли не в два раза медленнее, чем выходило у Сынов, зато привычный темп позволил работать сколько нужно долго.

— Теперь на лук? — спросил Березкин, как только картошка закончилась, и сам себе ответил. — Теперь на лук.

Зоя посмотрела на стоящие в ряд мешки и едва сдержала едкое:

«Садист!».

Березкин наверняка ответил бы:

«Это приказ командования».

А она ему:

«В гробу я видела ваше командование».

А он:

«Где?»

А она ему:

«Там, где не сдается наш гордый варяг».

А он бы ничего не ответил. Потому что Рина права. Все мужики — мужланы. И козлы.

Глаза защипало, и Зоя обнаружила себя очищавшей уже третью луковицу. Руки, не дождавшись команды от занятого руганью сознания, сами взяли за привычное дело. Даже нож в холодную воду окунули. Хорошо хоть резать лук не пришлось — это все-таки делала машина.

— Мой руки, — бодро скомандовал Березкин, как только они покончили с овощами.

— Шить пойдем? — обреченно предположила Зоя, уже понявшая логику приставленного к ней педагога.

— Нет. Танцевать. Каждый военный должен уметь танцевать, даже если видит дам один раз в год.

— Танцевать я люблю.

— Вот и посмотрим, есть ли мне чему тебя научить. И если я и в этом окажусь лучше, будь добра соблюдать субординацию, по крайней мере до тех пор, пока не уделаешь меня хоть в чем-то.

— Уделать тебя? Легко.

— Тогда прошу, — Березкин подставил ей руку, — в бальный зал.

Зоя положила свою ладонь в его и, несмотря на полумрак, запах лука и потемневший от времени холодной кафель вокруг, почувствовала себя принцессой из сказки.

* * *

Жизнь — 120 %

Выносливость — 100 %

*неизвестно* — 20 %

Сила 3/3

Скорость ⅔

Реакция 3/3

Интеллект 3/3

*неизвестно* 3/3

Стойкость 4

Мама советовала прислушиваться к дежавю. Как дуновение ветра, оно приносило из прошлого нужные, но забытые уроки. Словно весь путь Босого от свалки возле Бочонков до Гранитного начался только для того, чтобы закончится здесь, возле логовищ кошмаров и скрипов.

Все это уже было.

Первое: он стал свидетелем прорыва тараканов в логовище крыс. Второе: Винник привел его в подземелье