«Шарфы красные. Значит, отряд имперский. По крайней мере, они тоже немцы».

У края пропасти солдаты остановились. Несколько имперцев спешились и, придерживая шлемы, с интересом посмотрели вниз. Кто-то готовился перепрыгнуть ров, кто-то решил объехать его по лесу, и Ларе не осталось ничего другого, как снова взмахнуть рукой.

– Ши-ги-шин-па-эр-дли-юх.

– Где Мартин?

– Только что был тут. Глядите, его лошадь!

Мартин в это время осознавал себя в новой шкуре ежа.

«Я ещё могу вернуться и защитить свой дом заклятьем», – подумала Лара и тут же покачала головой.

– Ши-ги-шин-па-эр-дли-юх, – тихо повторила она, направив руку на другого солдата, что стоял к ней ближе всех.

– Гав!

– Откуда здесь пёс?

– Это ваш товарищ! – Лара выехала из-за деревьев и встала у края пропасти напротив отряда.

– Женщина?

– Так будет с каждым, кто посмеет ехать дальше! – крикнула она, оглядывая кирасир.

На тёмных от грязи и загара лицах блестели глаза – удивлением, предвкушением, злостью… И только у одного солдата они горели страхом.

– Братцы, это ведьма!

«Я не…» – чуть не вырвалось у Лары.

– Да пусть хоть демоница, главное, что женщина! – с удалью воскликнул другой.

– Ши-ги-шин-па-эр-дли-юх.

Оказалось, что в душе удалец всего-навсего крыса.

– Теперь вы поняли, куда попали? – Ларе стоило большого труда придать своему голосу угрозы, потому что ей было страшно до безумия. – Поворачивайте назад. Прочь из наших краёв!

«Если магия не поможет, и мне, и деревне конец».

Ещё яснее Лара ощутила свою уязвимость, когда один из солдат достал кремнёвый пистолет.

– Сами напросились. – Она выбросила руку, сосредоточив на отряде всю свою ненависть. – ШИ-ГИ-ШИН-ПА-ЭР-ДЛИ-ЮХ.

В глазах потемнело. На мгновение Ларе почудилось, что её заклятие обернулось против неё же самой. Боль не наступала, зато тело наполнила огромная всепоглощающая слабость.

«Надо было сойти с лошади», – думала она, падая вниз головой.

Видно, кобыла успела присесть, потому что падение на землю было до странного быстрым. Сквозь шум в ушах Лара слышала рык, вой, лай, хрюканье и кукареканье. Но даже это многоголосье не могло удержать её мысли на плаву, и она потеряла сознание.

– Кар-р! Кар-р! – раздалось по ту сторону тьмы.

Щеки коснулось что-то жёсткое.

«Крыло?»

– Кар! – словно в подтверждение, прогремело над ухом.

Лара открыла глаза – над ней стояло лиловое закатное небо. Тишина вокруг почти пугала. Она приподнялась и увидела, что лежит на дороге, недалеко от края бездны. На другом краю валялось несколько перевязанных мешков, чуть дальше виднелись перья, обглоданные кости и лужа крови. Больше ничего.

– Я была без сознания весь день?

Её лошадь всхрапнула, будто отвечая.

«Я заколдовала десять человек, неужели от этого падают в обморок? – размышляла Лара, поднимаясь на дрожащие ноги. – Или это я такая слабачка?»

Она сама поразилась своей беспощадности – ни малейшего чувства вины не возникло в её душе.

«Почему я должна их жалеть? Они не жалели тех, кого убивали и грабили. Эти бандиты давно перестали быть людьми».

Лара поняла, что голову саднит от боли, и прижала руку ко лбу – пальцы нащупали кровь.

– Кар-р! – не унимался Крэх.

Лара взяла книгу и нашла обратное заклинание, чтобы затянуть ров.

– Рэ-ас-пок-тим-иц-ов-ил, – с пятого раза повторила она.

Земля у ног вновь загудела, два края пропасти сомкнулись так плотно, что не осталось и трещины. Только когда, преодолевая слабость, Лара села на лошадь и поехала домой, ворон взметнулся в небо.

Она проснулась от стука в дверь. Обнаружив себя в кресле гостиной, Лара с досадой цокнула языком. Последнее, что она помнила, – это сонливость, которая мучила её всю дорогу до дома. Желание спать было настолько неодолимым, что она даже не добралась до кровати.

Стук повторился.

«Сама виновата – лошадь расседлала, а ворота не заперла».

Прикрыв волосами раненый лоб и сунув книгу под мышку, Лара подошла к двери. На крыльце она увидела скромно одетого мужчину лет сорока со старомодными усиками. За его спиной возвышались четыре охранника.

«Это что за очередной бездельник? – устало подумала Лара. – Торговец, ювелир, сборщик налогов? Как же вы притомили…»

Незнакомец снял шляпу, обнажив голову с тёмными редкими волосами, и слегка поклонился – достаточно, чтобы не показаться невежливым, но недостаточно, чтобы заслужить прощение.

– Доброе утро, сударыня, – хорошо поставленным голосом сказал он.

– Доброе утро.

Серебристо-серые, как сталь, глаза впились в её лицо.

– Прошу простить нас за внезапное вторжение. Вы здесь живёте?

– Да, живу.

– Позвольте представиться, моё имя – Йорг Хольдт, я имею честь быть канцлером его светлости курфюрста Саксонии. Скажите, не слыхали ли вы что-нибудь о произошедшем месяц назад исчезновении барона фон дер Шуленбурга, барона фон Грюнберга и графа фон Айхельштарка?

Лара почувствовала, как у неё задрожали руки, ноги, сердце и даже голос, хотя она ещё ничего не сказала. Она точно знала, что её голос будет хриплым от вероломного страха, но должна, обязана была выдавить из себя хоть слово.

– По… подождите, я… – И раньше, чем Лара это поняла, с её губ сорвалось: – Я позову мужа.

– Мы подождём.

Лара закрыла дверь и опрометью бросилась на третий этаж. На первой же лестнице запнулась, упала и дальше бежала, задрав подол до колен. Потом, спрятав книгу в давно заготовленный тайник и прихватив оттуда нож, спустилась на второй этаж. Пальцы не слушались – Лара еле-еле совладала с замком. Распахнув дверь, она влетела в свою бывшую спальню.

– Андреас!

Чёрный кот, созерцавший пейзаж за окном, невозмутимо повернул голову.

– Мне нужна твоя помощь.

Если бы у котов были брови, Лара поклялась бы, что у Андреаса они только что приподнялись.

– Послушай, я сейчас ненадолго превращу тебя в человека, – торопливо сказала она. – Иначе случится беда и… Сам подумай, если меня заточат в тюрьму, кто будет тебя кормить? Выручай, это в твоих же интересах.

Взяв пленника на руки, она быстро вернулась в переднюю и посадила его на пол спиной к себе. Перевела дух. Вытянула руку…

– Ши-ги-шин-па-эр-дли-ях.

Лара знала, что он будет одет, и глаз не отводила. Только подумала, что по виду Андреаса догадаться о том, какую неимоверную боль он испытывал, было невозможно. Едва кот стал человеком, Лара ткнула остриё ножа ему под лопатку.