– Мы же с тобой сегодня ели.

– Твоё «сегодня» давно превратилось во «вчера».

– Ступай в кухню и поищи что-нибудь сам. Только не мешай.

Когда Снежок убежал, Лара оглянулась на настенные часы и мимолётом подумала: «Три часа ночи. Прошло больше суток с тех пор, как я стала человеком».

– Ах! Мы же забыли их покормить! – Она виновато посмотрела на Крэха.

Тот с молчаливым упрёком покачал головой.

– А что я? Я пленников никогда не держала, тем более в таком количестве. Я, может, в первый раз в тюремщицах хожу… Как думаешь, не поздно им ужин нести?

В ответ раздалось глухое карканье.

– Да, пожалуй, поздно. Вдруг они спят? Лучше сразу с завтраком идти. Будем надеяться, от голода никто не умер. – Лара снова склонилась над книгой. – «Ли-ла-лэ-тоц-зо-фур-би-кю-хе…» О-ой…

Семью злосчастными строчками Лара овладела только к утру. Притом овладела весьма неуверенно.

Она осторожно поднималась на второй этаж, боясь расплескать с таким трудом помещённые в голову знания. На её плече сидел ворон и держал в клюве листок с подсказкой.

Прижимая книгу к груди, Лара, натянутая, как струна, повернула ключ в замке гостевой комнаты, которую занимал пленный лакей, и отворила дверь. Полуодетый юноша вскочил с постели и торопливо поклонился.

– П-простите, я не знал, что уже так поздно… Я сейчас же приступлю к своим обязанностям. Господин Ботманн изволил проснуться?

Лара с Крэхом недоумённо переглянулись.

– О, какая учёная птица, – восхитился лакей. – Он дрессированный?

Ворон чуть не выронил листок от возмущения.

– Вы что же, ничего не помните? – растерялась Лара.

– Я всё прекрасно помню. Вчера вечером я поступил на службу к господину Ботманну, он выделил мне комнату и приказал начать с сегодняшнего утра. Вот только комната выглядела иначе, но, возможно, тому виной вчерашний полумрак. Простите, вы… супруга господина Ботманна?

«Сон забвения! – сообразила Лара. – Неужели он до сих пор действует?»

– Да… супруга, – запинаясь, сказала она. – Дело в том, что мой муж внезапно уехал и в ваших услугах пока не нуждается.

На лице юноши отразилось столь глубокое разочарование, что Лара добавила:

– Не беспокойтесь, я заплачу вам за неудобства. Когда мой муж вернётся, он за вами пришлёт. – Она, как бы между прочим, вырвала из клюва Крэха листок с заклинанием. – Это… список моих дел. Можете одеваться, молодой человек, а я похлопочу о завтраке.

– Благодарю. Признаться, я немного проголодался, – смутился лакей.

– Н-ничуть не удивительно.

Лара прикрыла дверь и бегом помчалась в кухню.

«Только зря заклятие учила, голову, и без того забитую, забивала…»

После семистрочных короткие заклинания для приготовления еды казались ей пустяком. Наколдовав омлет, Лара отыскала главу, посвящённую сну забвения.

«Заклятие для сна забвения довольно накладывать один раз в неделю», – прочитала она. – Ну конечно! Мальчишка живёт у нас седьмой день. Почему я это раньше не прочла?»

– П-простите… – раздался застенчивый голос.

Лара повернулась к юноше и указала на стол.

– Милости прошу.

Тот вытаращил на неё глаза.

– Г-госпожа, вы сами приготовили завтрак?

– Моя единственная служанка заболела.

– Так вот отчего я не встретил никакой челяди, хотя дом большой.

«Только ты отсюда выйдешь, как я вмиг его укорочу», – пообещала про себя Лара.

Пока её несчастный узник завтракал, она ушла в гостиную, чтобы отсыпать монет из шкатулки Андреаса. Проводив лакея до ворот, Лара отдала ему увесистый мешочек.

– Это ваша компенсация.

– Мне, право, неловко, ведь я…

– Берите.

– Благодарю, – покраснел юноша.

– Когда дойдёте до деревни, попросите кого-нибудь довезти вас до города. Только не говорите, откуда вы пришли. В деревне нас не любят, поэтому вам даже за оплату могут отказать.

– Благодарю вас за совет, госпожа Ботманн. – Лакей заметно осмелел. – Позвольте задать один несколько дерзкий вопрос?

Лара едва не поморщилась, но сдержалась.

– Задавайте.

– Отчего вы живёте в такой глуши? Ведь вы, судя по всему, состоятельны.

– Увы, я… слаба здоровьем и могу жить исключительно на лоне природы.

– Понимаю. Простите мою дерзость. До свидания, госпожа.

– Доброго пути.

Юноша зашагал к деревне. Лара стояла у ворот, глядя ему вслед, и мучительно боролась с собой. Наконец она вытянула руку и мысленно произнесла:

«Ли-ла-лэ… э… Чёрт».

– Козетта, ты ещё жива?

– Если я скажу «да», ты меня выпустишь?

– Выпущу. Но только ради Снежка.

Лара отперла дверь кабинета.

– Мама! – Мальчик бросился в объятья матери, и они вместе вышли на волю.

– Ещё раз попробуешь мне навредить, – Лара сурово посмотрела в жуткие глаза с горизонтальными зрачками, – обращу тебя козой и не погляжу, что за тебя твой сын просил.

Женщина ответила усталым вздохом. Лара видела, что в руке, которой Козетта прижимала к себе ребёнка, почти не было сил.

– Что ты, что кот только и знаете, что козьей шкурой мне грозить. Идеальная вы пара.

– Тебе всё ясно?

– Ясно. Вчера я целый день провела в раздумьях и решила. Мы с сыном сегодня уйдём. Не желаю с тобой рядом жить.

Ларе от этих слов даже дышать стало легче, но отпускать мальчика ей не хотелось.

– Куда ты с ребёнком подашься? Снежка оставь со мной.

Козетта оскорблённо сверкнула глазами.

– Ещё чего! Буду я его с умалишённой ведьмой оставлять… Я хоть и не человеком родилась, но я такая же мать, как и всякая женщина!

– Чем ты будешь его кормить?

– Не твоё кошачье дело!

Понимая её правоту, Лара всё равно ощущала досаду.

– Как знаешь. Но сначала поешьте.

После завтрака Козетта собрала небольшую котомку. Лара в последний раз обняла Снежка, пригладила его непокорные кудри, вручила кошелёк и тихо, чтобы не слышала мать, сказала:

– Если будет худо, возвращайся.

Дверь со скрипом отворилась.

Лежавший на кровати чёрный кот лениво повернул голову, когда Лара вошла в его тюрьму. Она без промедления закрыла дверь ногой и замерла с подносом в руках, не решаясь пройти. Потом огляделась и водрузила поднос с едой на консольный стол.