Ну да, Интернет, вездесущий Интернет поможет разобраться с древним Сабейским царством. Какая там у него столица? Мариб. Что-то арабское? Испанское? А с испаноязычной общиной, когда живешь в Лос-Анджелесе, не столкнуться невозможно. Вон как уютно себя чувствует Ньют Коста… Судя по беседе в его клубе, его люди действительно не причастны к убийству Ставиского. Они бы выполнили свою работу, сомнений нет, но вмешался некто, не знавший о заказе Петкунаса и не желавший ждать. И кто это — пока совершенно неясно. А ведь убийство было совершено демонстративно, ни бумажник не пропал, ни наличные — а у Грега было с собой больше трехсот долларов. Как это говорят американцы? Message. Весть. Послание. Сообщение. Кому сообщение и о чем? Если узелок с Чашей развязался легко — хотя какая уж тут легкость, когда Чаша до сих пор не найдена, — то вопрос с убийством Ставиского ты, господин Потемкин, пока не сумел зацепить. Знаешь, точно знаешь, что решение — вот здесь, рядом, на поверхности, а зацепиться пока не за что.

Более того — к одному нераскрытому убийству прибавилось и второе. Причем совершенное абсолютно аналогичным способом, если верить Глетчеру. Но Глетчер ошибается редко. А уж в двух случаях подряд? Вообще невероятно.

— Что, у нашего покойника, может, сердечный приступ все-таки? — спросил вчера у Глетчера Потемкин.

— Не могу сказать, что я желаю себе или тебе такого сердца, как у покойного, — пробурчал в трубку Глетчер, как всегда недовольный чем-то. — Сердце у него было больное. Но эта болезнь никак не могла вызвать внезапный приступ с летальным исходом. А вот тот препарат, о котором я тебе говорил, — он вполне мог… Он и был применен.

— Расскажи подробнее! Что за яд и чем его вводят?

Глетчер помедлил немного.

— Видишь ли, тут мы с тобой вступаем в деликатную область. Этот яд в аптеке не купишь, так же как и шприц, которым его вводят. Даже не знаю, что тебе сказать. Давай так: или ты ко мне подъедешь как-нибудь на днях… или справишься по своим источникам насчет «Z-71». Если нужны будут дополнения и разъяснения — обращайся без стеснения… Но погоди! Это еще не все… У старого Глетчера для тебя, как всегда, есть сюрприз.

В трубке возникла пауза. Глетчер не менялся — он обожал театральные эффекты.

— Мои ребята утром не поленились проверить все мусорные урны неподалеку от места убийства. Их там всего три… И уже во второй нашли специальный такой шприц — необычный, только для этого препарата, сам узнаешь.

— Ну ты гигант! — восхитился Потемкин.

— Да, — скромно согласился Глетчер. — Но степень моего гигантизма ты поймешь, когда услышишь, что на этом шприце — прекрасные пальчики. Большой и указательный. Большой, правда, смазан немного, но все равно читается.

— Нашли по базе данных?

— Нет пока, но я тебе все посылаю, у тебя будет с чем работать…

Вот такой был разговор.

Потемкин отложил кроссворд и взял чистый лист бумаги. Это у него была такая манера самообмана — или, если хотите, приведения себя в состояние повышенной работоспособности. Занятия кроссвордами — или просто создание собственных текстов в вордовских файлах компьютера… Это похоже на то, как запускается механизм после долгого бездействия. Бессистемные бессмысленные вопросы и поиски ответов на них. Или так называемый «поток сознания», когда ты разрешаешь себе писать абсолютно все, что в голову взбредет… Написанные тексты потом уничтожаются, их никто никогда не увидит. Решенные кроссворды выбрасываются или сжигаются в камине. Это все не важно. Важно, что до этого момента они успели выполнить свою функцию — дали мыслям нужный разгон.

Олег точно знал, что мозг его все время работает над решением задачи. И кроссворды, и тексты — способ ему помочь.

Вот еще раз пересмотрена записка Кима о наиболее экзотических способах переправки контрабанды в Европу. Все что угодно — от погружения бриллиантов в водку, где они совершенно не видны, до изготовления платиновых гвоздей, которые использовались для укрепления деревянного контейнера, уходившего на другой континент. Двойные днища чемоданов, подкладка пальто — неистощима ты, выдумка человеческая. Но с Грегом Стависким это, к сожалению, ничему не помогает.

Зайдем с другой стороны: вот отчет Эрика Редвуда о той ночи, когда убили Мартина. Все изложено бесстрастно и лаконично, все соответствует тому, что Редвуд рассказывал в личной беседе. А вот сделанная по просьбе Потемкина распечатка точек, свидетельствующая о том, где именно и когда отмечался охранник.

Потемкин достал и разложил на столе карту «Изумрудных Лугов», большую, подробную карту — Эдвард Грейслин специально заказал распечатку в библиотеке парка. На взгляд все выходит правильно и логично — но что-то в этой логичности мешало Потемкину. Он вздохнул (ужасно не любил кропотливой работы с бумагами, но в данном случае другого выхода не было) и принялся остро отточенным карандашом расставлять точки, указывая рядом с каждой время, когда произошел контакт. Взял ручку с синей пастой — и отметил точки второго патруля. Красной — третьего. Скоро вся карта была покрыта отметками и цифрами рядом с ними.

«Прекрасное пособие по отличному несению караульной службы! — подумал Потемкин иронически. — Руководство охранной фирмы «Вестерн Секьюрити» может быть довольно. Руководство «Изумрудных Лугов» — тоже. Один ты недоволен, господин Потемкин».

И есть отчего быть недовольным… Или скорее наоборот, довольным? Потемкин встал из-за стола и стал ходить по кабинету, напевая под нос старинную детскую песенку: «Чижик-пыжик, где ты был?..»

Итак, вроде бы появилась зацепка. Хорошая или плохая, сильная или слабая — время покажет. Но зацепка есть, это точно. И еще надо срочно выяснить, чьи отпечатки пальцев на необычном шприце нашли ребята Глетчера.

Надо Лайону съездить на «Изумрудные Луга» с этой картой.

* * *

— Редвуд, сегодня ты дежуришь ночью?

— Да, сэр. Нового человека уже приняли, но он к ночным дежурствам еще не готов.

— Тогда жди гостя. Я подъеду.

— Да, сэр.

— Освободи для меня часок — примерно после одиннадцати, — попросил Лайон Редвуда. — Сумеешь?

— Да, сэр.

Трижды отвечал Редвуд по-армейски коротко, но с каждым ответом чувствовалось, что человек за трубкой тревожится. Чем дальше, тем больше.

«Вот и отлично, — подумал О’Рэйли. — К моменту моего приезда Эрик как раз будет в нужной кондиции. И поговорим».

Потемкин решил поручить разговор с Эриком Редвудом Лайону потому, что между ними, как считал О’Рэйли, по опыту предыдущего общения установился неплохой контакт. От того, как поведет себя сейчас Эрик Редвуд, зависело действительно многое. И если разговор может начаться на доверительной ноте — этим пренебрегать никак нельзя.

Когда О’Рэйли парковал автомобиль, Редвуд только подъехал к конторке на своем грузовичке, выключил прожекторы, вылез неторопливо, отворил дверь, подождал Лайона на пороге.