Поначалу соседи, глядя на Сандру и Олега, перешептывались и смеялись нарочито громко. Потемкин делал вид, что не замечает ничего. Сандра кусала губы. Соседи продолжали шуметь. Особенно старались тот, с небоскребом на голове, и один из его приятелей, у которого была оставлена узкая, сантиметра в три шириной, полоса волос от лба до затылка. Свободное пространство было занято синими звездами разной величины. Весил он больше ста килограммов, носил майку с коротким рукавом. Кожа рук не была видна — сплошные татуировки от кистей до плеч, такое впечатление, что он весь покрыт татуировками…

Распределение ролей было ясным: тот, с небоскребом, — заводила, сплошь татуированный — ударная сила. При взгляде на такого у обывателя желания вступать с ним в конфликт не возникало. Татуированный это понимал.

Потемкин взглянул на часы — хозяин должен был уже появиться… Ну для порядка еще минут пятнадцать надо бы обождать. Но просидеть спокойно эти минуты не удалось.

— Послушай, кекс, вы чего с твоей шмарой скучаете? — сделав глубокую затяжку, обратился к Олегу «небоскребник». — Она у тебя старушка… А ты не хочешь свежачка попробовать? — Он указал на свою девушку с русалочьими хвостами на ногах. Девушка радостно рассмеялась.

— А мы с твоей старой пусей развлечемся… — пробасил толстяк в майке.

Потемкин огляделся. На сцену поднялась новая исполнительница. Предыдущая спускалась, доставая из трусиков мятые банкноты. Человек у стойки снова слез со стула и отправился в туалет с очередным клиентом. Охранник у дверей, наблюдавший за шумной компанией соседей Олега, отвернулся. Ну ладно. Значит, так тому и быть.

— Ты это мне? — спросил Потемкин равнодушно.

— Тебе, кекс, тебе. Ты один у нас тут такой — в галстучке.

— Знаешь, парень, не стоит тебе залупаться, — сказал Олег негромко, поднимаясь на ноги. — Будут неприятности.

— Что ты сказал? Залупаться? Это я — залупаюсь? Да я тебя, папаша… — и «небоскребник» потянулся рукой к галстуку Олега.

Тянулся он совершенно зря. Неожиданно для зрителей Потемкин сделал молниеносный разворот на одной ноге через правое плечо и ударил «небоскребника» наотмашь. Удар получился удачный — нападавший рухнул как подкошенный. Краем глаза Олег увидел, что толстяк замахнулся на Сандру, но сам сделать ничего не успел: остроносая туфля Сандры погрузилась татуированному в живот — тот согнулся пополам, выкрикивая ругательства.

Раздался звон разбитой посуды. Прервалась музыка. Кто-то из женщин истошно завизжал. К месту драки спешили с трех сторон охранники.

Потемкин выждал мгновение тишины и сказал громко и отчетливо:

— Нам нужно видеть Ньюта.

В помещении, куда привели Потемкина и Сандру, окон не было. Путь туда шел извилистыми коридорами, переходами, лесенками… Прямо замок какой-то, а не кулуары стрип-клуба.

Ньют Коста (Потемкин сразу узнал его по фото) сидел за столом потрясающей красоты. «Музейная вещь, — определил Потемкин, глядя на затейливую резьбу. — Восемнадцатый век, начало, Людовик XIV, стиль рококо… Пожалуй, эбеновое дерево… И кресла в его кабинете — под стать. Ну, может, чуть помоложе».

В комнате, кроме Ньюта, находились еще трое — типажи, напоминавшие голливудских актеров, из фильма в фильм играющих итальянских мафиози. Вот она, правда жизни.

— Это они, сэр. — Охранник отступил в сторону, и Потемкин понял, что Ньюту уже доложено о стычке в зале.

Ньют Коста с удовольствием потянулся в своем кресле — слышно было, как хрустнули суставы. Прихлебатели в костюмах устроились на своих местах поудобнее: предстояло нечто вроде суда — видимо, такое развлечение устраивала себе время от времени эта публика… Что же, каждый ублажает себя как может. Видный писатель рисует большой палец собственной ноги. И публикует эти бессмертные рисунки. Режиссер пишет стихи. И тоже публикует… Стихотворец пытается снимать фильмы… А вот уголовники балуют себя, организуя подобие суда — да не по-блатному, а по-настоящему.

— Значит, нарушаете порядок и избиваете соседей, — начал Коста миролюбиво. Тон был вполне нейтральный. Как же: он — судья, олицетворение справедливости. — И вы, дамочка, так ловко этого толстяка приложили — прямо как профи, я бы сказал.

— Она и есть профи, — сообщил Потемкин в той же тональности, доставая удостоверение. — Мы из Группы. Вот, ознакомьтесь.

Если Ньют Коста и был разочарован, то никак этого не выразил.

— Но это не дает вам права…

— Господин Коста, — перебил Потемкин. — Ваши посетители вели себя непристойно. Но это полбеды. Если бы мы хотели вам неприятностей, то здесь бы уже была полиция, и я не исключаю, что ваш бизнес был бы закрыт… Ну на некоторое время хотя бы. Тут у вас и наркотой торгуют вовсю, тут и услуги проституток, запрещенные штатом Калифорния. И не заставляйте меня интересоваться, есть ли у вашей охраны право на ношение оружия. Насколько я знаю, в заведениях, подобных вашему, охрана не должна быть вооружена, а нас вели сюда под дулом пистолета… Поэтому давайте перейдем к делу. Нам надо поговорить с вами с глазу на глаз.

Ньют Коста смотрел на Потемкина, не мигая. Потом медленно повернул голову в сторону худого носатого человека в полосатом костюме — видимо, главного своего помощника:

— Билл, слышишь? Господа хотят беседовать со мной.

Он больше ничего не сказал, но через минуту в кабинете остались они втроем.

Наверняка кто-то стоит сейчас на стреме за дверьми, кто-то, вероятно, смотрит и слушает происходящее по видео — но это уже их заботы, не Потемкина.

— Да вы садитесь, господа! — пригласил Ньют Коста с широкой улыбкой. — Леди, прошу вас, не стесняйтесь.

— Мы здесь по поводу убийства Грега Ставиского.

И снова тишина.

— Рад бы помочь, — проговорил наконец Коста, — но я понятия не имею, кто это такой. Кроме шуток.

— Вот фото.

Ньют Коста обстоятельно пересмотрел фотографии одну за одной.

— Ну да, я вижу, что его убили и посадили куда-то, как цветочек в горшке. Но я, повторяю, с ним незнаком.

— Давайте будем точны в выражениях, — вступила Сандра. — Вы могли сделать это и не будучи с ним знакомым. Вы — или ваши люди.

— Леди, конечно, мы можем многое. И многое делаем. — В голосе Ньюта Коста было довольство человека, создавшего стабильный прибыльный бизнес и потому уверенного в завтрашнем дне. — И не надо ловить меня на слове. Когда я говорю что-то — я имею в виду именно то, что я говорю. С другой стороны, как вы понимаете, я не мог бы вести этот и другие бизнесы, не имея налаженных связей с вашими… хм-м… коллегами. Поэтому я не хочу вас подводить, а, наоборот, готов дать самую полную информацию, если вы, в свою очередь, мне что-то подскажете. Я жду.

— Скажите, мистер Коста, почему многие знают вас не по настоящему имени, а как Майкла?

— А, это? — Ньют усмехнулся. — У меня в юности была такая кличка в нашей… группировке. И осталась. А я не считаю нужным разубеждать тех, кто меня так называет, — мне это не мешает.