что уже странно для мигрирующих всеяд. Они покидают те места, где пищи нет, перемещаются дальше. А еще удивительней то, что до сих пор нам не попалось ни одного ответвления с вертикальным колодцем. Это должна быть система связанных каналов, и на более близком расстоянии.

Я слышала о способности чудовищ рыть норы, пропуская породу через себя, будь то песок, земля или нечто иное. Но не сумела бы различить по устройству тоннеля, кто его создатель.

– А мы сможем выбраться через колодец?

– Если пробить крышку изнутри, есть шанс выбраться.

– Здесь воздух очень спертый, – у меня уже начинала немного кружиться голова.

– Я надеялся на воздушные отверстия, если честно, чтобы отправить брату вестника.

– А нельзя пробить колодец самим?

– Там тонны песка, Зоя.

Столь умиротворяюще и философски прозвучала эта фраза, которая на самом-то деле отражала одну почти невероятную для моего понимания вещь – защитники тоже уязвимы. Слухи, рассказы и легенды о крылатых воинах Кенигхэма с детства приучили нас считать их высшими существами, которые с легкостью расправляются с монстрами. А они вдруг оказались другими. Не просто жалеющими хрупких созданий в таком неидеальном человеческом теле, но понимающими, ощущающими нашу боль, стремящимися утешить, умеющими пошутить или жестко отчитать. Они были не бездушны, они были не всесильны. И одного из этих замечательных существ я затащила в настоящую ловушку.

– Арриен, а давайте я пойду вперед? У меня есть преимущество. Если натолкнемся на монстра, он меня не заметит, а я подам сигнал, и будет шанс его обезвредить.

– М-да, – ответил на это защитник. – Печально.

– Что печально?

– Времени на обезвреживание мало. Вот если бы он мог заметить и увлечься, например, откусыванием головы, я бы подкрался со спины или вовсе удрал, пока тварь занята, а так…

– Мне кажется, сейчас сарказм неуместен. Совершенно! Я чувствую себя виноватой, пытаюсь искупить вину, а ты надо мной смеешься!

– Как я могу смеяться над столь замечательным предложением? Пропустить девушку вперед, чтобы выяснить, есть там дальше монстры или нет.

– Не веришь, да? Думаешь, выдумка? А это все правда! Даже в случае с арисом Нейтоном именно я была ближе к скорпе, а бросилась тварь на учителя. И в пустыне я могла идти мимо них, видеть на расстоянии десятка шагов и оставаться незамеченной. Почему ты не веришь?

– Верю или нет, загвоздка не в этом. Я в любом случае не стал бы отправлять тебя вперед, особенно когда не ясна цель создания подобного тоннеля. Здесь опасность кроется не только в чудовищах.

– Зато меня не жалко. А вас, истинных защитников, намного меньше, чем людей.

– Это все индивидуально, конечно, но лично мне жалко. Вид хрустящей твоими косточками всеяды или иной твари совсем меня не порадует. Сама себя не жалеешь. К тому же чувство самосохранения отсутствует напрочь.

– Вовсе нет!

– Вовсе да.

– Ну ничего себе! Я полагала, у защитников идеальный характер. И я жестоко ошиблась…

Зато в следующий миг я убедилась, что реакции уж точно идеальны. Потому что Арриен резко закрыл мне ладонью рот и прижал меня к стене рядом с собой.

Только спустя минуту я расслышала шорох и крепко вцепилась в плечо защитника. Чувство самосохранения мне вполне успешно заменял страх. Я вечно всего и всех боялась и никогда еще и ни с кем не ощущала себя настолько свободно, чтобы спокойно говорить что думаю. Обычно молчала и делала по-своему.

Защитник убрал ладонь, перехватил меня за руку и осторожно пошел вперед, ступая вдоль покатой песчаной стенки. Впереди показалось долгожданное ответвление, но самое удивительное – стены слегка блестели, создавая уникальное мерцание, после кромешной темноты показавшееся хорошим источником долгожданного света. Арриен заглянул за угол и негромко цокнул языком. Потом отпустил меня, вышел на середину ответвления, заканчивавшегося тупиком, и задумчиво остановился перед колонной песка, упиравшейся в потолок.

– Что это? – я выглянула из-за его спины, наблюдая за шевелением песка в колонне, напоминающим водоворот. Он-то и создавал подозрительный шорох, который защитник расслышал издалека и разобрал за моей болтовней.

– Ловушка светляка.

– Светляка?

– Еще один вид твари. Многоножка с двумя головами и острыми зубами, которые могут перемолоть не только песок. Ее слюна обладает флуоресцентными свойствами, отсюда и свет от стен. Светляк умеет создавать ловушку вроде зыбучих песков. И это странно.

– Ловушка странная?

– Нет. Странно то, что светляк обычно дежурит у собственной ловушки, более того, его норы слишком узки для человека, к тому же он никогда не станет создавать тоннель, объединенный с ловушками других чудовищ. И количество странностей уже начинает по-настоящему напрягать.

– Может, они так адаптируются к жизни в пустыне? Выживают вместе.

– Может, – не стал возражать Арриен, а потом вдруг подошел к столбу из песка и остановился практически вплотную. – Вот только без светляка вся эта масса попросту застыла бы.

Он резко выбросил руки вперед, погрузив в песок по локти, а потом выдернул наружу нечто извивающееся и жутко шипящее. Я взвизгнула и отскочила подальше. А защитник отступил от убежища монстра, поднимая выше свою добычу. Светляка он ухватил сразу обеими ладонями за две шеи. Тварь была длинной и изворотливой, шипела и била хвостом, прочерчивая на песке извилистые полосы.

– Почувствовал и спрятался? – уточнил Арриен, крепче сжимая пальцы. – Решил напасть из засады?

В следующий миг многоножка дернулась в последний раз и обвисла. Защитник стряхнул ее на землю, и произошло то, что обычно случалось с большинством монстров: покрытое бугристой кожей тело осыпалось пеплом.

Меня передернуло от омерзения. Воспоминания о твари, затаившейся столь близко, заставили отступить еще на один шаг.

– Чем светляки опасны?

– Укусы смертельны, – ответил защитник.

Затем он запрокинул голову, глядя на столб. Песок больше не шевелился.

– Зачем они создают этот водоворот? Разве сверху не заметно шевеление песков?

– Сверху все та же хрупкая крышка, которая сливается с ландшафтом.

– Тварь ведь не может проглотить человека целиком, – я скривилась.

– Съедает по частям, – пояснил защитник, – кое-что оставляет про запас.

– Я не знаю и половины того, что здесь водится! Хотя мы с арисом Нейтоном изучили все, что могли отыскать.

– Это ты еще до пещер не дошла, – хмыкнул защитник, окинув взглядом уходящий вперед проход. Дальний конец терялся в темноте, и там стены переставали светиться.

– Он ведь тянется на запад, этот переход? – негромко уточнила я. – И в нем сходятся ловушки.

– Да, – кратко ответил Арриен, и стало понятно, что ему в голову пришла та же мысль: а вдруг тоннель ведет прямиком к горам, вливаясь в те самые переходы, которыми испещрены Дальери? Это могло означать, что дальше всевозможных тварей станет еще больше.

– Все