class="p1">Главной же ценностью была великанская пригоршня стигматов, что звенящей россыпью лежала у его ног. И мерцающие меж них куски звездного льда, большие и малые, — они нашлись в лагере гармонийцев. Эрин больше не было поблизости, чтобы защищать свое наследие, а значит — Белый Дьявол мог использовать Минерал по своему разумению.

Он вырезал из Фрагментов, Реликтов и Минералов нужные Символы и создал много Рун-Предметов, куда поместил стигматы мертвых гармонийцев. Затем, воспользовавшись Искусством Торговли, продал их все Наблюдателю. Бродячий Торговец дал бы больше, но осколок Единого не собирался кормить Вечность новыми душами — даже теми, что украла Гармония. Пусть содержимое их стигматов пополнит сокровищницу великого разума, а души отправятся в вечный круговорот за грань бытия, как и положено всем Восходящим… На это ушли почти все пустышки, за исключением серебра.

Полученных от Наблюдателя Звездных Монет и имеющейся Славы хватало на одну золотую Руну. Он купил ее — Великую Руну Изменения — и вложил в Рунного Мастера, увеличив длительность вызова Азимандии до двух часов. Это следовало сделать давно. Во-первых, кел-леди доказала свою полезность; во-вторых, Восходящих, превращенных в Руны, нельзя вызывать только по необходимости, ибо у них есть и природные надобности… И в-третьих, для полноценной обработки всех трофеев Короны нужен был золотой рунный мастер с нужными инструментами.

Лед-кузнецы пока не появлялись, но Белый Дьявол не беспокоился. Он знал, что Эрин исполнит Клятву, и прямо сейчас ее разум, вероятно, изучает его небесный брат, чтобы понять, кто пришел в новом обличье к вратам Эргиаля — хитрый шпион Вечности или один из тех, для кого он когда-то ковал Мечи и Молнии?

Ледяной Кузнец поймет…

Когда миновала ночь, и на вершине Короны наконец перестал пылать огненный цветок Портала, навсегда украсивший ее шапкой застывшей лавы, осколок Единого по очереди призвал Морвейн и Провидицу, разделил с ними еду, говорил с ними, забрал собранные ими трофеи и поблагодарил за битву. Обе его Руны сражались достойно — и обе стали чуть сильнее, тоже вобрав Звездной Крови побежденных врагов. Ида Сторн и Морвейн кель'Талас — две серебряные опоры его замыслов… а была еще и третья, золотая.

Он призвал Азимандию чуть позже, отдельно, ибо знал, что она ценит приватность.

— Сколько времени прошло, мой господин? — поежилась кел, появившись и оглядевшись. — Мы все еще… в Ледяной Бездне? Мы победили?

— Да. Ты хорошо поработала, моя.

— Благодарю, мой господин. Твоя Руна старалась… — вздохнула Азимандия. — И теперь за ее головой гоняются не только душеторговцы и Золотые Варвары, но и Великая Гармония…

— Путь Восхождения не бывает легким, — усмехнулся Белый Дьявол.

Ее взгляд задержался на осколках звездного льда, небрежно валявшихся прямо под ногами, и Азимандия жадно прищурилась:

— Значит, битва закончилась и мы взяли добычу… Поэтому ты призвал меня, мой господин?

— Да, но не только, — сказал Белый Дьявол. — У нас целых два часа, моя…

— Оу, ты изменил мою Руну! Мой господин так добр… Чем же я могу отблагодарить его?

— Чем пожелаешь, — пожал плечами Белый Дьявол. — Ни в чем себе не отказывай, моя…

— Правда? Сперва я бы предпочла вина и горячую купель, — облизнула губы Азимандия. — После вонючего гнезда Червей и этой ледяной дыры я чувствую себя такой… грязной и замерзшей. Как насчет того, чтобы провести это время в мое… нашем Домене, мой господин?

— Забудь о нем, моя, — ласково, но властно приказал Белый Дьявол. — Но…

Он выбросил из Скрижали Руну Радужной Купели, и часть пещеры занял небольшой чашеобразный бассейн, прозрачная вода в котором мгновенно забурлила, источая клубы пара и непередаваемый аромат. Вторым жестом он активировал Руну Пира Кел Тара и выбрал среди тысячи блюд сосуд с голубым вином.

— Оу, «Лазурная Искра», — удивленно пробормотала кел. — Ты запомнил, что я обожаю его?

— Наслаждайся.

— Мой господин очень добр сегодня, — пропела Азимандия, одним движением сбрасывая Шевелящийся Доспех и со вздохом погружаясь в горячую благоухающую. — Надеюсь, я сделала хоть небольшой шажок к свободе?

— Тебе и самой нравится это, моя, — ответил осколок Единого, наблюдая, как по ее телу скользят пенистые струи воды, а по подбородку — голубые капли вина. — Ты вкушаешь настоящую жизнь. И когда я освобожу тебя — ты станешь совсем иной…

— О да… я не менялась тысячу циклов, а сейчас… все по-другому, — задумчиво пробормотала Азимандия, высунув из исходящего паром бассейна обнаженную ногу и массируя ее. — Я начинаю ценить вещи, которым раньше не придавала значения… Как змея, сбрасывающая кожу. Это странное ощущение… Ты не хочешь присоединиться ко мне? Тут хватит места…

Усмехнувшись, он сел рядом и погрузил руку в воду, коснувшись ее тела. Кел прикрыла веки, пока его пальцы скользили по гладкой коже, ощущая дрожь изголодавшегося тела. Она вдруг прошептала:

— Мой господин… могу ли я задать один вопрос?

— Спрашивай.

— Перед битвой ты говорил с моими Рунами… и обещал, что освободишь их. Это правда?

— Ты сама снимешь с них Клятвы, когда придет время, — его рука продолжала ласкать ее под водой.

— Ах! Надеюсь, оно наступит одновременно с моим… освобождением… Кстати, та низшая ледышка… где она? — дыхание Азимандии участилось, а ее глаза возбужденно блеснули. — Прошу, не останавливайся… Так ты отпустил ее?

— Почему ты спрашиваешь о ней?

— Оу, мне подумалось… что она стала бы хорошей частью коллекции… моего господина, — мечтательно хихикнула Азимандия, выгибаясь навстречу его руке. — Это правда, что у них внутри звездный лед… вместо сердца? Я бы вывернула ее наизнанку и посмотрела, из чего таких делают…

Она вдруг захрипела, когда железные пальцы осколка Единого впились в ее горло. Раньше повредить золотой кел было бы сложно, но с Силой Ледяного Колосса он мог мгновенно сломать ей шею.

— Восходящих нельзя делать Рунами, — он вытащил ее из купели, легко удерживая на весу одной рукой. — Ты и сама знаешь почему!

— Но мертвую служанку Тория… ты сам… сделал Руной, — прохрипела слегка придушенная, но даже не пытающаяся сопротивляться Азимандия. — И со мной… ты тоже… не церемонился…

— У нее не было выбора. А ты платишь за содеянное. Моя.

Он небрежно бросил ее на Шкуру Фростбьорна, легко угадывая желания своей золотой Руны. Вместо кел-дворца — промерзшая ледяная пещера, а ложе заменил звериный мех, но Азимандия явно наслаждалась экзотикой, а после эмоциональной прелюдии страсть просто переполняла ее. Белый Дьявол знал, что этому потоку время от времени стоит давать выход, и тогда Восходящая всегда будет ему верна. Он взял ее так, как хотел, и так, как хотела она, одаривая грубой мужской лаской, хоть ему самому это и не приносило душевной радости. Но тело нужно