по себе являлось хитрым Предметом или было заклеймено чужими Рунами. Без этого глупо было даже надеяться войти в твердыню лед-кузнецов, ибо кто знает, что хранит чужая Скрижаль? Может, там скрывается целая армия Существ или вход в Портал, у которого ждут Псы Вечности, приготовив Живые Цепи… В определенной мере так оно и было, но этого не стоило знать никому, а сам Белый Дьявол приказал себе даже не думать о самом… скверном варианте.

Но свободу сохранили, хотя убийца и ловчий следили за каждым его движением, — и потому осколок Единого вошел в голубое сияние Эргиаля с гордо поднятой головой. Лед-кузнецы использовали для перемещения расширенный Ключ, способный перенести целую группу, и через несколько мгновений они уже были… там.

Домены бывают разные. Крошечные, как тот голый каменный островок, что получил он сам, маленькие — вроде уютной резиденции Визу Аран, средние — размером подобные городам, большие, чья площадь может вместить целую страну, и огромные, как октагоны. Иные Народы не ведали иного мира, кроме своего Домена, полагая его всем сущим, а из некоторых в Единство выплескивались сокрушительные набеги… но общим было одно.

Домену для развития нужны ресурсы. Звездная Кровь, измененная материя разных рангов, особые Руны и специальные Навыки, не имеющие отношения к боевым. И чем больше Домен, тем больше всего требуется, ибо в скрытом пространстве ничто не рождается само по себе.

Глядя на сверкающую равнину и голубые изломы ледников, уходящие в бесконечность, Белый Дьявол понимал, что Ледяной Кузнец вложил сюда столетия труда — своего и своего Народа. Эргиаль был большим Доменом: насколько именно, сказать было трудно, осколок Единого пока не видел его границ. Но совершенно точно, что его Брат, когда-то родившийся в Ледяной Бездне в племени лед-кузнецов, принес сюда свою родину.

Бледно-сапфировое небо и заснеженная гладь, перемежаемая исполинскими кораблями айсбергов. Зеркала незамерзающих озер и пасущиеся вокруг них стада айсмутов. Причудливые ледяные леса и алмазный блеск в гранях кристаллоидов. Величественная красота стихии льда в ее сверкающем великолепии.

Там же, где равнина встречалась с ледником, образуя огромную возвышенность, возносились Ледяные Чертоги Эргиаля. Их стройные башни, переливаясь всеми оттенками серебра, синевы и пурпура, устремлялись ввысь, подобно ледяным копьям. Навершия напоминали замерзшие звезды, а стены крепости, покрытые замысловатыми узорами, будто впитывали и отражали свет, создавая сияние, которое озаряло все окружающее мягкой голубой аурой.

Бастион из звездного льда, сверкающий голубыми и серебристыми оттенками, казался одновременно грозным и прекрасным. Он был похож на прежнюю цитадель лед-кузнецов, ныне затерянную в снегах, но нес блеск совершенства — изящное летящее отточенное произведение мастерства и мыслей того, кто был его Братом. Мало что в Единстве могло поразить взгляд Белого Дьявола, но это место… стоило запомнить.

— Эргиаль… — он услышал рядом Эрин, впервые подавшую голос. — Мало кто из живущих видел его свет! Садись за мной, Подобный Пламени!

Они вошли в Домен в отдалении от самих Чертогов — разумная предосторожность. Тут находилось нечто вроде поста в кольце между скал (все пришельцы на ладони у невидимых стражей), откуда наверх вела извилистая дорога. Лед-Кузнецы вызывали своих ездовых Существ, и со спины мохнатого фростбьорна ему протягивала руку Эрин. Она сняла шлем и с наслаждением вдыхала сладкий кристально-чистый воздух Эргиаля. Ее соплеменники тоже поднимали забрала, больше не опасаясь сражения, — остроскулые Восходящие, чьи лица уже изменил лед-узор. Он занял место за девушкой, вцепившись в блестящий лед-доспех на уровне талии, потому что свалиться с бегущего фростбьорна было проще простого, и цепочка всадников двинулась наверх, к Чертогам.

Крепость медленно приближалась — подняться к ней можно было только пройдя несколько витков спиральной дороги, искусно вырезанной прямо в леднике. Любое войско остановилось бы здесь — в извивах пути и обводах узких ледяных мостов осколок Единого видел — Чертоги при желании легко превращались в цитадель, достижимую лишь с воздуха. Неужели Кузнец так опасался, что враг придет извне… хотя после того, что Вечность сделала с другими крепостями Тысячи, может, его замысел и не был излишним…

Сигилы и рунные глифы, покрывающие стены, были частью мощного защитного плетения, так же как колоссы из звездного льда в форме свирепых имиров, что поддерживали башни. Мечи Жесткого Света — шесть?.. нет, восемь клинков хранили Эргиаль, нацелив острия в сапфировое небо. Стражи на стенах мысленно перекликнулись с его конвоирами, прежде чем завеса призрачных врат померкла, пропуская их внутрь.

Там было… красиво. Зеркальные мостовые, имитирующие замерзшие озера, и невиданное для большинства обитателей Единства звездное небо. Строгие, прямые, как лезвие меча, улицы и высеченные на стенах фигуры, каждая деталь которых, от складок одежды до выражений лиц, была выполнена с любовью и мастерством. Сады в ледяных галереях, полные звездных Трав, и свет-деревья на высоких постаментах, дарующие серебряный, сапфировый и золотой свет…

Замок-город, целиком выточенный из звездного льда. Судя по сигилам, тут нашлось место и великим кузням, и чертогам изобилия, знаний и снов, и башням испытаний. Искусство и полезность сливались воедино, это место было убежищем, центром культуры и мастерства лед-кузнецов на протяжении множества циклов. Забытый дух эпохи, когда знания Кел еще не были утрачены, дохнул на него, уколов душу старыми воспоминаниями — подобно его детям, этот гордый народ был потомками Кел, оставшимися в Единстве, хоть Кузнец и перековал их в своем горниле…

Их тут было немало — стройных мужчин и женщин, похожих друг на друга, как братья и сестры, — черные с синевой волосы, снежный узор на голубоватой коже, спокойные строгие лица. Черные и синие асари, серебряные и золотые глаза, длинные пальцы мастеров, одинаково искусно обращающихся с мечом и стилом. Они почти не отличались от людей — кроме того, что имели иную кровь и иное сердце, позволяющее отринуть боязнь холода и многие другие слабости. Лед-кузнецам не нужны были тепло и огонь — они спокойно жили в условиях, что стали бы смертельным испытанием для большинства Народов.

Золотые Руны серьезно ограничили восприятие, заглушив все звездные способности, но даже без них, чутьем дикого зверя, осколок Единого ощущал что они приближаются к центру, невероятному сгустку силы, что был пульсирующим сердцем этого места. Ледяные Чертоги, лед-кузнецы, сам Домен — все это было неотделимой частью его таланта и воли.

Они несколько раз сворачивали, пока не оказались у центральной, самой высокой из башен. Ко входу в нее вела широкая зеркальная лестница, а у подножия находились круглые террасы, явно предназначенные для испытаний Тела. На них и сейчас тренировалось не меньше полусотни воинов в черных асари, оттачивая движения Стиля Железа в