Но я никогда не признаюсь в этом Аарону. Я никогда не скажу ему правду. Он не должен знать, что вновь заставил мое сердце биться чаще, после того как я поклялась себе не иметь дело с чувствами.

Но скажу честно, вместе с чувством поражения я ощущаю чувство победы и гордости. Я смогла выиграть в первом бою с самой собой и наконец-то признать влюбленность. Вот только впереди меня ждет еще целая война, и праздновать рано.

– Я не могу понять, ты сейчас улыбаешься или нет?

Алекса с непониманием смотрит на меня. Мы обе лежим на кроватях. И пока она читает книгу, я пялюсь в потолок.

– Тебе показалось, – отвечаю я с выразительной улыбкой.

– И чему же ты так рада? – Соседка откладывает книгу в сторону и заинтересованно смотрит на меня.

Я не могу не поделиться своими эмоциями с Алексой, поэтому произношу фразу, которую не решалась выговорить раньше:

– Я влюбилась.

– Тоже мне новость, – фыркает подруга.

Я усмехаюсь. А потом понимаю, что я произнесла это вслух. Впервые.

– Я. Влю-би-лась, – шепотом повторяю я по слогам.

Это так странно. Я столько лет избегала всего, что было связано с любовью. А сейчас радуюсь этому, хотя радоваться нечему. По-видимому, Аарон не испытывает того же ко мне. И все, что произошло между нами недавно, – это лишь справление его «потребностей».

– Мы пойдем?

Я не слышу ничего, что говорит Алекса, поэтому перевожу на нее взгляд и извиняюсь. В ответ она лишь улыбается:

– Что же делает с тобой любовь, Эмма?

Я закатываю глаза, не скрывая улыбки:

– Так о чем ты там говорила?

– Я знаю, что у «Викингов» будет товарищеская игра на следующей неделе, – начинает соседка. – Мы пойдем посмотреть?

А почему нет? За время учебы я пропустила всего пару игр. Я не фанат хоккея, но мне нравятся чувства, которые этот вид спорта во мне вызывает. А еще мне нравится, что в перерывах включают песни, написанные или исполненные учениками университета.

– Конечно пойдем, – немного поразмыслив, отвечаю я.

Тем более если это еще одна возможность позлить Аарона своим присутствием.

– Супер, тогда пишу Мэйсону. Он достанет нам билеты.

Пока Алекса набирала сообщение, я радовалась. Не только тому, что снова смогу побесить Бэйкера. Но и тому, что увижу его в его стихии. Я заметила, что во время игры это совсем не тот Аарон, к которому я уже привыкла. Серьезный и собранный. На его лице невозможно увидеть ни тени улыбки. И, если честно, такой Бэйкер мне нравится куда больше. От него исходит нереальная уверенность, но не такая, как в обычной жизни. Эта уверенность агрессивная, доминирующая, и направлена она исключительно на соперников.

– Готово, у нас будут билеты, – сообщает подруга.

– Отлично, я уже в предвкушении.

В предвкушении веселья.

-

Как только мы подходим к зданию арены, по телу пробегают мурашки. Мне безумно нравится атмосфера, которая тут царит. Из угла в угол шатаются болельщики в ожидании игры. Кто-то стоит в очереди у ларька с едой, а кто-то, как мы с Алексой, пытается поскорее занять свои места.

– Нам, наверное, нужно подняться еще выше, – подруга смотрит на электронные билеты, которые ей выслал Мэйсон. – Что это вообще за билеты такие? На них не написан номер сектора.

Я забираю у подруги телефон и смотрю на билеты. На них действительно нет номера сектора, но есть кое-что другое.

– Это билеты в VIP-ложу, Алекса. Вот, видишь надпись? – Я показываю ей на приписку рядом с номером места.

Подруга присматривается и удивленно кивает:

– А, ну тогда все понятно.

Алекса хватает меня за руку и быстро начинает куда-то тащить.

– Может, сбавим темп? – предлагаю я. – Иначе мы в кого-нибудь врежемся.

Но соседка будто меня не слышит. До начала игры еще около получаса, и спешить нам некуда. Но она, видимо, считает по-другому. Мы за пару минут преодолеваем почти половину арены и наконец-то оказываемся у дверей в VIP-ложу.

– Зачем он посадил нас сюда? – не понимаю я. – Можно же было взять билеты в наш любимый сектор.

– Об этом ты спросишь его, а не меня.

Алекса толкает дверь в ложу, и нам открывается вид на зал, где во время турнирного матча работает фуршет. Мы уже бывали здесь, но только на полуфинальных играх. Кроме нас тут еще есть несколько человек, но они что-то увлеченно обсуждают между собой и даже не замечают нас. Поэтому мы сразу же направляемся к своим местам.

– Это здесь, – указывает на наши места подруга.

Я занимаю свое место и сразу же замечаю, что собралось достаточно много зрителей, даже несмотря на то, что это товарищеская игра. Рядом со мной есть еще одно свободное место. И я надеюсь, никто из тех парней в фуршетной зоне его не займет.

– Кстати, мне писал Ноа.

Я с удивление поворачиваюсь к Алексе:

– Зачем он тебе писал?

– Спрашивал, пойдем ли мы на игру и не нужны ли нам билеты. – Она делает паузу. – А еще спрашивал о тебе.

Стоило бы ответить что-то наподобие: «Мне ничего не нужно от братьев Бэйкеров». Но это будет неправдой. Поэтому я просто спрашиваю Алексу, что она на это ответила.

– Сказала, что обратилась уже к Мэйсону за билетами. И что ты в полном порядке.

Я удовлетворенно киваю. А что мне еще остается?

Болельщиков становится все больше с каждой минутой. Пока хоккеисты разминаются на льду, мы с Алексой обсуждаем все, что только можно.

– Цвет формы этого года просто отвратителен, – заявляет подруга. – Им стоило бы остановиться на прошлогоднем черном. Фиолетовый им совсем не к лицу.

– А мне нравится сочетание цветов, – парирую я. – Выглядит гламурно.

Подруга начинает смеяться и привлекает внимание неизвестных нам парней. Они с интересом смотрят на нас, но мы их игнорируем.

До начала игры остаются считаные минуты. На льду уже появились обе команды, и я не вижу среди них Аарона. Половина состава – это молодые игроки, которые в прошлом сезоне почти не появлялись на льду. Видимо, сегодня мы проиграем.

Раздается голос диктора, который приветствует всех и объявляет основную информацию по игре, называет составы и знакомит нас с командой соперников. В прошлом году в играх с «Харрикейнз» мы одержали две победы в двух матчах. Что преподнесет нам сегодняшняя игра, мы скоро увидим.

Как только звучит сирена, объявляющая о старте первого периода, арена на несколько минут погружается в тишину, а затем наполняется криками болельщиков, скандирующих речевки.

Первая двадцатиминутка проходит очень быстро. Счет никому так и не удается открыть, но на льду идет жесткая борьба.