– Хм… – Александр приподнялся на локте. – И что дальше?

– А дальше ищем по ключевым словам «Денис Пьянов» и знаешь что обнаруживаем? Что был он на двадцать лет старше нашего Пугачёва, и было у него действительно двое сыновей, младший из которых после подавления бунта пришёл с повинной. Потом отбыл наказание где-то в тмутаракани и умер в очень преклонном возрасте. Но самое главное: перед смертью, он действительно общался с Пушкиным, рассказывал о пугачёвском бунте.

– С ума сойти! – Александр сел.

– И вот смотри, что ещё написано в пользу версии Глафиры: «Взяв предместья и основную часть Казани, Пугачёв освободил из тюремных камер 415 человек пленных. Среди них он обнаружил и свою первую жену Софью с тремя детьми».

– Первую? А у него ещё и вторая была?

– Да. Устинья Кузнецова. Но он не мог венчаться со второй, пока жива первая! А он венчался! И это тоже косвенно говорит о том, что он не был Пугачёвым. Но слушай дальше: «Вплоть до пленения под Чёрным Яром, семья Пугачёва оставалась с войском и жила в отдельной палатке, а на вопрос своих соратников Пугачёв сказал, что «ето-де друга моего Емельяна Иваныча, донскова казака, жена».

– Как ты сумела всё это раскопать за полчаса?!

– За час, – уточнила Оксана, глянув на часы. – Это Интернет, Саша. Зная ключевые слова здесь можно найти всё, что угодно. Кстати, знаешь, что ещё я походу узнала: оказывается, Пугачёв родом из той же станицы, что и Степан Разин.

– Да? Интересное совпадение.

– Думаешь, просто совпадение? Помнишь, Глафира сказала, что его с детства к этому бунту готовили?

– И что?

– Подумалось, что может быть… да ладно, не важно. Всё это никак не поможет нам в поисках Антонины. – Оксана захлопнула ноутбук и встала. – Поехали к Коробейнику.

Как проехать к дому барахольщика, им объяснили быстро. Видимо, ищущие его чужаки здесь не редкость. Оксана старательно объезжала лужи и следила, чтобы какая-нибудь шальная курица не погибла под колёсами. Александр искал указанные ориентиры и отсчитывал дома, поскольку номеров на них не было.

Вдруг на дороге возник человек.

– Твою мать! – прошипела Оксана, резко затормозив. – Откуда он взялся?!

Тротуар, если деревенскую обочину можно так назвать, был залит жидкой грязью, поэтому мужчине пришлось выйти на проезжую часть. Его лицо почти полностью скрывали волосы – борода, брови, чёлка. Он стоял, опираясь на массивную, корявую трость, и глядел на автомобиль, словно тоже недоумевал, откуда взялась эта железяка и как посмела преградить ему путь. Разворачиваться и ковылять обратно он явно не собирался. Оксана не стала упрямиться и включила задний ход. Но, как на грех, колёса забуксовали и из-под машины полетели комья грязи.

– Ой! Простите! – перепугалась Оксана и снова вдавила педаль газа. Машина взревела и ещё глубже зарылась в колею.

Бородач посмотрел на заляпанные штаны. Потом поднял взгляд на водителя. Оксана замерла, словно кролик под гипнозом змеи.

– Надо толкать, – вздохнул Александр и вышел. – Извините, ради бога. Забуксовали.

– Бывает, – буркнул бородач, не сводя глаз с Оксаны.

– Вы отойдите чуток, чтобы вас ещё больше не забрызгать.

– Да куда уж больше? – положив трость на капот, он навалился, и вместе с Александром они вытолкнули машину из ямы.

Потом бородач вытер ладони о штаны, забрал свою палку и, ещё раз окинув Оксану взглядом, заковылял своей дорогой.

– Спасибо огромное, – крикнул ему вслед Александр и сел в машину.

– Это он! – сдавленно прошептала Оксана, и тяжело задышала, словно с её горла только что убрали удавку.

– Кто?

– Ну, этот… из моего сна… который похитил девушку.

– Уверена? Бородатые все похожи.

– Да при чём тут борода?! Глаза! Ты видел, как он на меня смотрел?! Он тоже меня узнал!

– Брось! Просто ты его забрызгала, вот он и рассердился.

– Саша! Ты отличаешь сердитый взгляд от удивлённого? Надо проследить за ним и узнать, где он живёт.

– А потом? Прийти с обыском на основании твоего сновидения? Нужны же реальные доказательства.

– Потом что-нибудь придумаем! – настаивала Оксана. – Давай быстрее, а то он сейчас свернёт.

Александр вышел из машины и пошёл за бородачом. Но тот вдруг остановился и обернулся, словно почувствовав «хвост». Ничего не оставалось, как догнать его.

– Прошу прощения… – Александр замолчал, у него не было никаких идей для импровизации. Но долго тянуть время нельзя. – Ваш посох! – наконец нашёлся он. – Он ведь старинный?

– Дедов.

– Я сразу его приметил. Дело в том, что мы… коллекционеры. Собираем народные произведения искусства, предметы быта…

– Не продаётся! – резко оборвал его бородач.

– Что вы! Об этом и речи не было! Я же понимаю: ценная вещь, семейная реликвия…

– Опора! С ней ходить удобно. Магазинские-то хлипкие, а эта… – он поднял увесистую дубинку так, что набалдашник оказался возле лица Александра.

– Я бы хотел… хотя бы сфотографировать… – Александр замер с открытым от удивления ртом: рукоятка была сделана в форме змеи.

– Фотографируй, – разрешил бородач.

Александр очнулся и полез в карман за сотовым, но там его не оказалось.

– Фотоаппарат оставил в машине, – с досадой сказал он. – Торопился, боялся не догнать. А может, мы подвезём вас до дома? Наверняка, у вас есть ещё какие-нибудь интересные вещи.

– Быстрей дойду, – усмехнулся бородач. – Вы опять где-нибудь забуксуете. Да и нет больше никаких вещей. Идите вон к Ивану. Он всё барахло с деревни собрал.

– Да, мы как раз к нему едем, – кивнул Александр. – А потом, если не возражаете, к вам. Сфотографировать трость. Адрес скажите!

– Кабацкая, пять, – кивнул мужик, развернулся и заковылял дальше.

– Кабацкая, пять – сказал Александр, сев в машину. – Представляешь, у него на палке рукоятка точь-в-точь как наш булыжник, только из дерева.

– И что это может означать?

– Пока не знаю. Но что-то должно… Поехали к коробейнику. Вон его дом с красной крышей.

Дом Ивана отличался от соседских современной черепицей и пластиковыми окнами, но всё было оформлено под старину: резные наличники, флюгер на трубе. Вместо кнопки звонка на воротах металлический диск и молоток на цепочке. Александр постучал. Раздался щелчок и калитка, чуть скрипнув, отворилась.

Крытый двор встретил сумраком. Длинный стеллаж вдоль забора был заставлен и заложен разным «барахлом». Несколько самоваров, коромысло, прялка, сундук, беспроводные утюги и множество других вещей уже забытого предназначения.