ты дошел до всего этого?

— Не я дошел, Рэрит, Волчок сам мне все разъяснил.

— Почему?

— Ты знаешь, Волчок сам подбирает себе людей, в которых может происходить его вращение. С тех пор, как я стал обладателем Волчка, он выбрал только двоих — тебя и этого мальчишку. Я не в счет. Когда мы с тобой шатались по лесам, у меня было большое искушение испытать Волчок в действии. Но за годы изгнания я так соскучился по нормальному обществу, а ты стал для меня самой подходящей компанией, и я к тебе привязался. Поэтому, все, на что я решился — это запустить Волчок вхолостую. Ты это хорошо ощутил, и за это я перед тобой в неоплатном долгу. Когда-нибудь я тебе расскажу, что из этого вышло. Но я верил в судьбу и знал, что она пошлет мне еще одну подставочку для Волчка. Так оно и получилось: Волчок выбрал себе этого парня — ума не приложу, что он в нем выискал! Но такие мерзкие и невоспитанные типы редко попадаются. Ты не веришь, но у меня просто порой руки чесались, когда я видел, как он себя ведет, как он с тобой разговаривает. Хам! Да в мое время за такие штучки его…

— Не отвлекайся, Корнель, — сказал Рэрит своему расходившемуся другу.

— Ну, ладно. Хотя, это собственно, и все. Остальное ты сам прекрасно знаешь — ты с ним общался поболе моего.

— Не пойму только, что заставляло меня это делать…

— Что именно?

— Возиться с Лорхом, тратить время и нервы. Я же ничего не знал про твои планы.

— Понимаешь, Рэрит, ты уже побывал в лапах у Волчка. А он никогда никого не отпускает, вот все что я знаю точно. Первым его хозяином — и первой жертвой — стал я сам. Потом был ты. И Волчок в тебе сейчас молчит, не движется, но он — в тебе.

— Он движется в Лорхе?

— Еще как! Ему никогда и не снилось подобной скорости!

— Так значит, он тоже будет искать себе жертву?

— Несомненно. Бьюсь об заклад, что он уже начал! Так что держись подальше от Лорха!

Приятели захохотали.

Молочник Баон, кряхтя, прошаркал мимо аптеки; каждое утро он наполнял молоком бидончики, оставленные у дверей.

— Смотри-ка — Баон, — удивленно сказал Рэрит. Он никогда не приносил мне молоко. Что ему тут надо?

— Смотри, сейчас увидишь, — Корнель заговорчески толкнул приятеля локтем а бок, — скорее, надо не ему, а Лорху, чтобы он тут появился!

Лорх встал с обочины и, широко улыбаясь, направился к Баону.

— Не спеши, дружище, я должен открыть тебе одну тайну…

Дом

Верлих поднялся на четвертый этаж и нажал кнопку звонка. Долгое эхо отозвалось на звук, потревоживший покой обитателей квартиры. Как только к двери подошли, он достал заранее приготовленное удостоверение.

Но никто и не думал открывать. Там, внутри притаились и жадно слушали его дыхание. Прождав минуту, Верлих снова позвонил, длинно и нетерпеливо.

Тишина.

Он постоял еще немного, а потом поднялся этажом выше. На площадке обреталась некрасивая девица с мусорным ведерком. Она с любопытством воззрилась на Верлиха.

— Здравствуйте, — сказал он.

Девица молчала, поеживаясь в своем засаленном халатике.

— Вы не подскажете, — продолжал он, — где жильцы из 24-й квартиры?

Вопрос звучал несколько глупо, и Верлих поспешил напустить на себя глубокомысленный вид.

— Перчевские, что ли? Дома сидят, где же им еще быть?

— Минуточку, — он достал записную книжку, — при чем здесь Перчевские? Они — в 9-й, а в 24-й — Коровин с женой.

— А-а, — равнодушно зевнула девица, — а вам-то что?

— А я — сантехнический инспектор. Вот, — он для убедительности потряс сумкой, в которой зазвякало что-то железное, — по вызову пришел.

— Да не вызывали они сантехников. Там и труб-то нету.

По тупой физиономии девицы проскользнула тень подозрения.

— Минуточку, — Верлих профессионально улыбнулся и раскрыл записную книжку. — Пожалуйста.

Она поводила по страничке обкусанным ногтем, потом пристально взглянула Верлиху в глаза и, неожиданно высунув язык, лизнула его в щеку.

Дверь с треском захлопнулась.

«Не тот ли это сумасшедший дом, про который говорил инспектор Кратов со 102-го участка? Хрен с ним, с унитазом, смоюсь-ка я отсюда», — подумал Верлих и спустился к входной двери. Подергал.

Дверь была заперта.

Верлих злобно пнул дверь ногой, но видимо, ее не просто закрыли, а еще и завалили с противоположной стороны чем-то тяжелым и мягким. Резная створка даже не шелохнулась под его ударом. Верлих снял пиджак, поднялся на три ступеньки по лестнице, разбежался и прыгнул, целясь ботинками в замок.

Устройство хрустнуло, и оттуда выпала блестящая новенькая монетка. Потом дверь приоткрылась, и кто-то сонно выругался. Верлих подошел и заглянул в образовавшуюся щель: вместо выхода на улицу он обнаружил пахнущий коммуналкой длинный темный коридор, заваленный рухлядью. Не успел Верлих прийти в себя, как мощная рука схватила его за ремень сумки и втащила внутрь.

— Ты чего здесь шляешься? — спросили его грозно.

Он поднял глаза и увидел рыжебородого мужика в клеенчатом халате, изрядно прожженном и опаленном.

— Я — инспектор… — промямлил Верлих.

— А чего двери ломаешь? Думаешь, раз инспектор — так все можно? Вот сейчас отведу куда надо.

«А куда надо?» — подумал Верлих, и в эту секунду мужик защелкнул замок за спиной Верлиха, включил тусклую лампочку и стал внимательно его рассматривать.

— Инспектор, говоришь… А ну, докажи.

Верлих раскрыл чемоданчик и вывернул наружу фонарик, помпу, разводной ключ, клизму, прокладки и прочий хлам для устранения засоров и протечек.

— Вижу, вижу, что и вправду инспектор, — замахал руками мужик. — Заходи, раз уж пришел.

Верлих робко проследовал в комнату и остановился на пороге. Бетонная плита, обычно служащая потолком, отсутствовала. Вместо нее висело небо, мерцавшее ночными звездами. Полом служила аккуратно подстриженная травка. Кровать заменял гамак, закрепленный на вбитых в стенку крючьях. В углу комнаты, на манер платяного шкафчика стоял пахучий деревенский нужник.

— Люблю быть ближе к природе, — доверительно сообщил мужик. — Как-то отдыхаешь душой. А труб тут нет. И не ищи.

Верлих попятился обратно.

— Если тебе нужны трубы — в 30-ю иди! Слышишь?

Верлих опять очутился на лестнице, но уже не у выхода, а где-то ближе к чердаку. Пять или шесть пролетов уходили вниз, скрываясь в легкой дымке. Где-то там, у плиточного пола парадной слышались невнятная возня и печальные вздохи. Верлих прислушался и вдруг сообразил, что при нем нет ни чемоданчика с инструментами, ни удостоверения. У него сжалось сердце, и он решился позвать на помощь.

От его крика внизу хлопнула дверь, затем другая,