уже пошёл в школу. Алёна — мама, Илья — папа, Алиса — сестра. Вот только любил он её далеко не как сестру.

— Угостишь? — спросила Алиса, выходя из дома.

— Нет, не надейся, — улыбнулся он.

— Ты всегда был жадиной, — она скорчила ему рожицу.

— Я не жадина, просто собственник, не люблю, когда трогают моё или пытаются одолжить, или испортить, — Андрей затянулся, а после выдохнул дым. — К тому же тебе никогда не нравился запах. Я помню, как ты плевалась, когда на выпускном парни из твоего класса дымили на тебя.

— Ну, парни из моего класса курили дешёвые вонючие сигареты, а у тебя довольно дорогие и, самое главное, качественные, — парировала девушка.

— Всё равно не дам, — он снова затянулся и покрутил пачку в руках. Сигареты были действительно очень дорогие и качественные.

— А если я очень хорошо попрошу, — она прищурилась.

— Боюсь, я всё равно тебе откажу.

— Кажется, кто-то на кухне клялся мне, что сделает для меня абсолютно всё.

— Ну так я и делаю. Берегу твоё здоровье. Разве не видно?

— Туше. Даже возразить нечего.

— Лис…

— М?

— Ты ведь знаешь, что я за тебя жизнь отдам? — он посмотрел в её изумрудные глаза и, кажется, утонул в них.

— Допустим, — ответила она. — Только мне ведь не это нужно.

— Ты веришь мне?

— Нет, — сухо ответила девушка и, отвернувшись, пошла к бассейну.

========== Глава 20. Откровение. ==========

В понедельник утром Андрей и Алиса стояли возле кабинета психолога в реабилитационном центре «Добро».

— Я заеду за тобой в обед. Всё будет хорошо. Тебе помогут, — успокаивал Андрей. — Просто дай им шанс.

Алиса только кивала головой и смотрела на свои кроссовки. Андрей обнял её и поцеловал в висок.

— Всё, иди.

Она снова кивнула и зашла в кабинет.

Андрей поспешил на работу, сегодня он опаздывал, впервые за два года, что работал на Петровке. Он уже спускался по лестнице, когда его окликнула шатенка средних лет.

— Андрей!

Он оглянулся и с изумлением узнал женщину.

— Оксана Петровна, здравствуйте. Вы теперь здесь?

— Да, перевелась полгода назад, — объяснила женщина. — А ты здесь по работе или по личным делам?

— Алису привёз, — ответил Андрей.

— Ей не лучше? — участливо спросила Оксана Петровна.

— Нет, — горько ответил Андрей и откашлялся, прочищая горло от кома.

— Мне так жаль, некоторых просто невозможно вылечить. Разбитое сердце нельзя вылечить лекарствами, только любовью.

— Но мы любим её, — возразил Андрей.

— А она? На самом деле женщина любит в своей жизни только двух мужчин. И это не пресловутые отец и сын или муж и сын. Нет. Первый это тот, кто её распял, а второй — кто её с этого креста снял. Я буду приглядывать за ней, если тебе так будет легче.

— Было бы замечательно.

— Она ведь в этот раз ничего не делала?

— Нет, прошлого, видимо, хватило.

Андрей засунул руки в карманы. Он помнил тот день. Алиса наглоталась таблеток, закрылась в ванной и легла умирать. Поэтому отец снял замки со всех дверей в доме. Андрей помнил боль и отчаяние в глазах матери, как рыдал отец, как он сам сидел в палате и держал дурочку за руку, как тогда он впервые после пропажи матери не сдержался, пришлось выехать в поле и обратиться. Кажется, он выжег тогда несколько гектаров полей и болот. Торфяники горят и дымят долго. Неудачно вышло выместить свои горе и ярость. Самый сильный пожар со времён горения торфяников в две тысячи десятом году, и ответственность за это лежала на нём. Прошло четыре года, а казалось, словно это было вчера. Алису тогда отправили на принудительное лечение. Оксана Петровна была её лечащим врачом. Алису держали там полгода и выписали вроде бы с улучшениями. Но на самом деле она стала просто потерянной, сначала она ходила, как привидение, по дому, а потом ушла в загул.

— Возможно, она никогда тебе этого не скажет, — продолжила Оксана Петровна. — Но дело не в том парне, даже близко не в нём. Она считает себя ненужной и неважной. И здесь главным будет мнение только одного человека. Кто он, мы не знаем. Она никогда не называла его имени. Но главная задача терапии — показать ей, что она может быть любимой, а мнение и поступки одного человека не могут влиять на всю её жизнь.

— Я понял, — коротко кивнул Андрей. — Мне пора, я и так опоздал.

— Ну теперь мы будем видеться часто, я так понимаю. Пока.

— До свидания.

Андрей зашагал к машине. Опоздание ему простят, а вот простит ли он себя, что был недостаточно близок к Алисе, чтобы увидеть, как ей плохо. Он должен ей помочь. Но что он мог сделать? Наплевать на правила и условности? Разбить сердце «мамы Лены», признавая наконец-то, что любит Алису не как сестру. А Алиса? Кто этот человек, что обесценил её настолько, что она решила покончить жизнь самоубийством, а когда её спасли, начала гробить свою жизнь.

Он сел в машину, взял телефон и набрал номер.

— Привет, Лёх, — поприветствовал Андрей, когда ему ответили. — Меня сегодня не будет в конторе.

— С чего вдруг?

— Надо опросить свидетелей, — соврал Андрей. — Если что-то срочное, звони.

— Хорошо.

Но он никуда не поехал. Так и просидел на парковке в машине у центра, раздираемый беспокойством за девушку. В обед он вошёл в здание. Алиса ждала его у кабинета.

— У меня предчувствие, что ты не в духе, — возмутилась она.

— Ну что ты, я просто источаю счастье. Обед?

— Да, я голодная, как волк.

— Кафе?

— Домой, — она активно замотала головой.

Он обнял её за плечи и повёл к машине.

— Как прошло? — наконец-то спросил он, когда они проехали половину пути.

— Мне предложили группу поддержки, типа клуба анонимных алкоголиков. Важна социализация. Глупо всё это. Социализация. Социализироваться нужно с теми, кто лучше тебя, тогда ты начинаешь равняться на них, а общаться с себе подобными — значит барахтаться в том же болоте. Мы изгои, общество не принимает нас. Глупо, живём в двадцать первом веке, а нас всё ещё делят на касты и сословия.

Андрей утвердительно покачал головой.

— Ты права, но всё же эти группы работают, поэтому давай ты сходишь разок, а потом уже решишь, стоят они твоего внимания или нет. Не руби с плеча. И, может, стоит выйти на работу? Ты прекрасный историк со степенью, твои умения и таланты не должны быть похоронены.

Приехали. Андрей вышел из машины и помог Алисе выйти, как галантный кавалер он открыл ей дверь машины, подал руку. Открыл дверь подъезда, пропустил вперёд в лифт.