— Я на секундочку, хотела только долг отдать.

— Проходи, проходи, мы чай пьем, с пирогами, а тыпироги любишь… — Она тянула меня за собой, и я с тоской поняла, что попалась.Но туг взгляд мой переместился в кухню, которую из прихожей было хорошо видно.За столом сидела полная дама лет шестидесяти, которую я не сразу узнала, затоона подняла голову и произнесла:

— Батюшки-света, вот так встреча… — И тогда я судивлением сообразила, что это соседка Матюши, та самая, которой я вызывала«Скорую». Такое совпадение показалось удивительным и даже странным, хотя почемубы подруге Анны Павловны и не жить рядом с Матюшей.

— Здравствуйте, — произнесла я и поклонилась.

— Проходи, Славик, проходи, — вновь потянула меняза собой соседка, но теперь я пошла безропотно и даже с охотой.

— Надо же, — сказала ее подруга, — это какраз та девушка, про которую я тебе рассказывала.

— Не может быть, — ахнула Анна Павловна,поворачиваясь ко мне. — Ты удавленника нашла? А чего не сказала?

— Кому? — растерялась я.

— Мне, конечно. Такое событие… Ты садись, чаю выпей ирассказывай.

Про кинжал я все-таки решила молчать и выдала сокращеннуюверсию моих приключений: встретила Матюшу на рынке, он сказал, что был другоммоего отца, сначала меня это не очень заинтересовало, потом я решила его оботце расспросить и с этой целью безуспешно пыталась застать его трезвым.

— Постой, — нахмурилась Анна Павловна. — Акак ваш Матюша выглядел?

— Невысокий, щуплый, лет шестидесяти, в джинсах,футболке и шляпе с дырочками, — отбарабанила я. Подруга Анны Павловны,которую звали Евдокией Гавриловной, утвердительно кивала.

— Так я его видела! — всплеснула рукамисоседка. — Конечно. В прошлую субботу. Сидел у нас во дворе на скамейке.Я, естественно, поинтересовалась, что ему понадобилось, вид-то у него, согласитесь,подозрительный, а он сказал, что ищет дочку старого приятеля. Тут кот ЛюдмилыСергеевны с балкона свалился, и я отвлеклась, а когда в себя пришла, его уж ислед простыл.

Сведения показались интересными. Значит, Матюшадействительно меня разыскивал, но почему-то домой ко мне не пришел, предпочелразговор на рынке. Может, он и не собирался отдавать кинжал мне, но что-тоизменилось, и он решился? К примеру, имея на хвосте парней на джипе, подумал,что хранить и дальше кинжал для него опасно. Но если кинжал подделка, чего емубояться? Выходит, Прохоров все-таки лгал?

Я, как видно, чересчур углубилась в свои размышления,старушки примолкли и смотрели выжидающе.

— Говорят, что вовсе он не удавился, — шепотомзаявила Евдокия Гавриловна, почему-то оглядываясь. — Подозрение есть умилиции. Вот и я думаю: с чего бы вдруг Матюше в петлю лезть? Жил онприпеваючи. Вы не думайте, что он нуждался, ничего подобного! И на рынкеподрабатывал не потому, что бедствовал, деньги-то у него водились. А воткомпания у него была сомнительная — всякая пьянь и рвань, да еще все как наподбор бывшие уголовники. Я сколько раз ему говорила: мол, не доведут до добратакие друзья. Да ведь разве он послушает? Вот они наверняка его и убили. Ночью,когда все случилось, у него шумно было. Мой еще сказал: «Матюша буянит» — идаже в пол стучал, чтоб тот с гостем утихомирились. За ним такое водилось —напьется до белой горячки, и ну чертей гонять, кричит: «Пошли вон отсюда…»Страсть! В такое время лучше к нему не соваться. А трезвый тихий. И тогда мы смоим решили: точно, допился. А теперь я думаю: может, был у него кто? Утромсоседка из первой квартиры видела мужчину. Выходил со двора, рано, часов всемь. Она еще подумала, что он у Матюши ночевал. У нас калитка на ночьзапирается, с улицы просто так не войдешь, а у Матюши, бывало, дня по тривсякие жили, пьянствовали вместе с ним. Но этот, по словам соседки, на бомжасовсем не походил, одет чисто и вообще видно, что человек приличный. Хотя ейверить… — Тут Евдокия Гавриловна перевела дух и замолчала, а я нахмурилась ипосле недолгих размышлений спросила:

— А не замечали вы во дворе молодого мужчину леттридцати, блондина, с аккуратным пробором?

— Эх, милая, да к Матюше кто только не шастал! Развевсех упомнишь? Одно время повадились какие-то на джипе, по виду форменнаяшпана. Я сама их раза два видела…

— А накануне самоубийства они тоже приезжали? —насторожилась я.

— Не знаю. Может, и приезжали.

— В милиции вы про них рассказывали?

— А то как же! Про все, как на духу, и про мужикаэтого, и про джип. Только им все равно, им лишь бы дело закрыть, ничего слушатьне хотят. Матюша одинокий да еще пьяница, но ведь тоже человек, неплохой к томуже. Я его всю жизнь знаю и, если честно, никогда он никому зла не делал.

— Он вроде бы в тюрьме сидел? — кашлянула я.

— Сидел. Так ведь за что? Руки у него золотые, вотнечистый и попутал. Слабохарактерный Матюша был, а дружки-то никудышные.

— Вы поподробнее об этом расскажите, — попросилая.

— Да, расскажи, — воодушевилась Анна Павловна.