— Извините, я не представился. Прохоров МаркСергеевич. — Он извлек из кармана визитку и положил на стол. — Я ждувашего решения, — сказал посетитель, поднимаясь. — Если невозражаете, позвоню вам завтра. Подумайте хорошо над моими словами.

Марк Сергеевич направился к двери и, кивнув мне на прощание,удалился. А я, как Ирка недавно, начала растекаться по стулу. Но если на Иркупроизвели впечатление внешность Прохорова и его умопомрачительные манеры ипривычки, то меня потрясли его слова. Похоже, мне не оставляют выбора. Неужеликинжал действительно подделка? То, что мне известно о Матюше, служитподтверждением слов Марка Сергеевича. Да и не стал бы он гнать меня в милицию,если бы не был уверен в том, что кинжал не настоящий. Однако по неведомойпричине идти в милицию мне расхотелось окончательно, несмотря на то что я вчерасама о этом же подумывала. Марк Сергеевич доверия не вызывал и, как обычно втаких случаях, хотелось сделать все с точностью до наоборот. Но угроза в словахблондина содержалась нешуточная, я была убеждена, что обещание свое он сдержит.Допустим, вызовут меня в милицию и спросят, почему я скрыла факт передачи мнекинжала, а я, кстати, вполне могу ответить, что про кинжал меня никто неспрашивал, а я сама данному факту значения не придала. Отдал и отдал, сказал,что кинжал должен быть у меня в память об отце… С какой такой стати я должнавсем об этом рассказывать? Чем больше я думала, тем тверже становилась мояпозиция. Жаль, что я малость растерялась и не поставила нахала на место. Туг явспомнила о визитной карточке и взяла ее в руки. Золотистая бумага, готическийшрифт. На визитке стояло имя — Прохоров Марк Сергеевич, а ниже значилось:антиквариат. Сбоку — столбик телефонных номеров.

Ну, конечно, вот и объяснение его интереса к кинжалу, дружбыс Матюшей и даже пристрастия к трости и прочей дорогостоящей атрибутике.Правда, антикваров я всегда представляла шустренькими старичками, которые сословами: «Ну-с, батенька» — потирают руки и хитро поглядывают на вас из-подочков. Я вертела в руках визитную карточку и не замечала, что уже некотороевремя весь наш коллектив, за исключением шефа, стоит возле двери и смотрит наменя, практически не мигая.

— Вы чего? — вытаращила я глаза, наконец-тообратив на коллектив внимание.

— Он кто? — смогла открыть рот Ирка. — Будетнашим клиентом?

— Вряд ли.

— А приходил зачем?

— По личному делу.

— Да ты что… А где вы познакомились?

— Здесь.

— Как здесь? Когда?

— Идите, работайте, — махнула я рукой.

— Славик, так нечестно. Ты хотя бы расскажи о нем. Ведьэто же.., это же ни на что не похоже.

— Не могу не согласиться, — кивнула я.

— Нет, серьезно. Он что, в тебя влюбился?

— Да вроде нет, но я рассчитываю.

— Славик, берегись! Такие типы чрезвычайно опасны. Тыего глаза видела? Никакой возможности терпеть, так бы прямо поджала ручки ипошла за ним на полусогнутых, хоть в загс, хоть к черту в пекло.

— Такие с нашей сестрой вечно поступаютпо-свински, — поддакнула Верка, глядя на меня с подозрением.

— Ага, должно быть, поэтому у вас слюни и текут, —съязвила я.

— А куда денешься? — потерла нос Ирка. —Природа. Вечно тянет не на то. Вот взять Игоря из турфирмы напротив… Хорошийпарень, милый, даже симпатичный. Ясное дело, что его и надо бы в спутникижизни, но не цепляет. А этот как вошел, так сразу мандраж, мечты и тоска побольшому и светлому.

— Вы работать сегодня собираетесь? — не выдержалая, потому что Иркины слова весьма точно передавали мои собственные ощущения привиде блондина.

Девчонки неохотно вернулись к своим компьютерам, а япригорюнилась. Всего несколько минут назад я была уверена, что наплюю на угрозыМарка Сергеевича, а теперь вновь пошли сомнения.

— С кем бы посоветоваться? — загрустила я. —Бабулю лучше не беспокоить, у нее давление. Элька погонит в милицию…

И тут на ум пришла Аня Витюшина, моя хорошая знакомая,которая работала на телевидении. У нее и здравомыслия на четверых, и большойжизненный опыт.

Я тут же набрала номер ее мобильного, а через час мы ужесидели в кафе, и я, правда, довольно бестолково, саму себя перебивая,рассказала всю историю. Аня уже пять лет работала репортером, специализируясьна уголовных новостях; кражи, убийства, ограбления и прочее. Несмотря на свойвозраст (ей было двадцать пять) и внешность гимназистки, она приобрела нетолько популярность, но и уважение правоохранительных органов, потому что, в отличиеот коллег, не носилась за скандальными новостями, а к своей работе относиласьсерьезно и ответственно.

Когда дело дошло до визита блондина, Аня подалась вперед идаже схватила меня за руку.

— Вот это да… Мне бы заполучить этого парня хоть надесять минут. Скажи, хорош?

— Ничего особенного, — нахмурилась я.

— Да ладно, не прикидывайся. Парень впечатляет.Несколько раз я пыталась взять у него интервью, но… — Аня развела руками.

— Какое интервью? Ты же специализируешься на…

— Очень хотела услышать его комментарии по поводунашего рынка антиквариата. Говорят, тут такие операции проворачивают, толькодержись. Я имею в виду «черный» рынок. На первый взгляд все у насблагопристойненько, десяток антикварных магазинов, три из которых принадлежатПрохорову, мебель, посуда, лампы в стиле модерн, а чем они на самом делезанимаются, еще вопрос. Из музея в Никитском монастыре похищена иконашестнадцатого века. Оклад — произведение искусства. Говорят, уже ушла заграницу. Две картины Шишкина и один Левитан из запасников галереи тожерастворились на просторах родины, причем следствие зашло в тупик. Вроде какникто не виновен, а картины сами по себе исчезли. В общем, есть у меня к немувопросы. К тому же парень он со странностями, живет затворником, в домеприходящие кухарка и уборщица и две ручные вороны.

— Я видела только одну, — вздохнула я.

— Не повезло. Короче, тот еще тип.

— А что вообще ты о нем знаешь? Я не просто такспрашиваю, — торопливо добавила я, — мне же для дела…