Елена Бодрова и Дебора Леонг – психологи, изучавшие процесс обучения у детей. Они утверждают, что младенцы и малыши совершенно не возражают против того, чтобы учиться на собственных ошибках. Посмотрите, как маленький карапуз учится ходить – он совершает одну ошибку за другой, стремится сделать то, что еще не умеет, концентрируется и получает сполна обратной связи. Не ранят ли эти ошибки чувства детей? Их спрашивать бесполезно, ведь малыши еще не очень хорошо говорят, но, похоже, они не сильно страдают, когда им не удается сделать то, что они хотят.

А потом… потом что-то меняется. Елена и Дебора считают, что в возрасте, когда малышам пора идти в детский сад, они начинают замечать реакцию взрослых на свои ошибки. Как реагируют взрослые? Они хмурят брови. Краснеют. Бросаются к малышам с объяснениями, что именно те сделали неправильно. Так чему же мы учим наших детей? Мы учим их смущаться. Бояться. Стыдиться.

Тренер Брюс Геммелл считает, что именно это происходит со многими пловцами. «От родителей, тренеров, друзей и окружающего их информационного пространства они узнают, что неудача – это плохо, поэтому они перестают выкладываться по полной и проявлять инициативу».

– Чувство стыда не поможет решить какую-либо проблему, – сказала мне Дебора.

Тогда как надо поступать?

Елена и Дебора просят учителей создавать условия, при которых ошибки воспринимаются без эмоций. Более того, ученые советуют учителям сознательно совершать ошибки, чтобы ученики могли их заметить и поправить преподавателя. «О господи, я думала, что в этой пирамидке пять кубиков! Давайте-ка я еще раз пересчитаю. Раз… два… три… четыре… пять… шесть! Шесть кубиков. Надо во время счета прикасаться пальцем к каждому кубику».

Не знаю, что вам ближе и понятней – целенаправленная практика или экстаз потока, но уверена, вы можете сказать самому себе и окружающим: «Это было сложно! И это было прекрасно!»

Интерес – одна из составляющих страсти. Другая составляющая страсти – это цель, то есть намерение помогать окружающим и способствовать их благополучию. Страсть по-настоящему упорных людей зависит от этих двух факторов.

Некоторые считают, что цель важнее интереса. Именно так я воспринимаю поведение девочки по имени Алекс Скотт. Когда ей был один год, у нее нашли нейробластому. В четыре года она сказала матери: «Когда меня выпишут из больницы, я хочу открыть прилавок, за которым буду продавать лимонад». Ей еще не исполнилось и пяти лет, а она уже встала за прилавок своего стенда для продажи лимонада и собрала 2000 долларов для врачей, чтобы те «лечили других детей, как лечили меня».

Алекс умерла в девять лет, но своим примером вдохновила многих людей, которые тоже открывали стенды для продажи лимонада. Благодаря этому было собрано более миллиона долларов. Семья девочки продолжила ее дело, и сейчас Фонд лимонадных стендов собрал более ста миллионов долларов на лекарства от рака.

Алекс была поистине удивительным человеком. Однако чаще людей в первую очередь привлекает то, что нравится им самим, и лишь много позже они начинают понимать, как их собственные интересы и устремления могут помочь окружающим. То есть люди, отталкиваясь от того, что интересно им самим, проходят стадию дисциплинированной практики и только потом связывают свою работу с большим и полезным для окружающих делом.

Психолог Бенджамин Блум был одним из первых, кто заметил эти три стадии развития.

Тридцать лет назад Блум начал брать интервью у известных спортсменов, художников, музыкантов и ученых, стремясь понять, как эти люди добились успеха. Блум совершенно не ожидал, что сможет открыть универсальную модель освоения знаний и обучения, которая прослеживается во всех профессиональных областях. Несмотря на различия в воспитании и обучении, все успешные люди, которых он изучал, прошли три стадии освоения мастерства.

В Главе 6 мы уже упоминали «годы юности», а в Главе 7 – «зрелые годы». Наконец, мы подошли к третьей, самой продолжительной стадии развития по Блуму – «поздним годам», на протяжении которых человек начинает осознавать «цель и смысл» своей работы.

* * *

Когда очень упорные люди говорят, что у них есть цель, они имеют в виду нечто гораздо большее, чем обычное намерение. Они не просто ориентированы на достижение результата – у них есть совершенно особая цель.

Если я прошу их уточнить, какая именно, или объяснить подробнее, им зачастую трудно точно выразить это словами. Тем не менее всегда они упоминают других людей. Иногда это совершенно конкретные люди (например, «мои дети», «мои клиенты», «мои студенты»), а порой они оперируют более абстрактными понятиями («моя страна», «спорт», «наука», «общество»). Пытаясь объяснить, почему они вкладывают так много усилий в свою работу, переживают неудачи и жертвуют многим, упорные люди не считают это время потерянным, какие бы сложности они ни испытывали, потому что они стараются в конечном счете для других людей.

Упорные люди понимают свою цель как миссию – она имеет больше значения для других людей, чем для них самих. И они прекрасно понимают поступок Алекс Скотт.

Давайте вспомним Джейн Голден, о которой мы говорили в Главе 6. Она окончила колледж в Лос-Анджелесе и стала мастером по настенной росписи. Когда ей было около тридцати, Джейн заболела волчанкой, и врачи сказали, что жить ей осталось недолго. «Это стало для меня ужасным ударом, – рассказывала она. – После этого я увидела жизнь совершенно другими глазами». Джейн удалось победить болезнь, но жить ей пришлось с постоянной, хронической болью.

Джейн переехала в Филадельфию, где родилась, пошла работать в мэрию – в небольшой отдел, занимавшийся борьбой с граффити, а через три десятилетия возглавила одну из крупнейших в мире городских программ уличного искусства в общественных местах.

Сейчас Джейн уже около шестидесяти, но она продолжает работать с раннего утра до позднего вечера шесть дней в неделю. Одна из ее коллег сказала, что работать с Джейн – то же самое, что работать в последний день перед выборами на какого-нибудь политика-кандидата, лишь с той разницей, что день выборов никогда не наступает. Джейн работает по многу часов в день, благодаря этому на стенах домов появляется все больше росписей и картин, художники получают возможность показать свое искусство, а жители – его увидеть.

Я спросила Джейн, чувствует ли она боль от волчанки, и та совершенно спокойно призналась, что боль не оставляет ее ни на секунду. Однажды она так сказала журналисту: «Иногда я плачу. Иногда мне кажется, что у меня уже больше нет сил толкать в гору этот камень. Но жалеть себя – занятие бесполезное и неблагодарное, поэтому я нахожу способы зарядиться энергией».

Почему? Только потому, что у нее интересная работа? Не только. «Все, что я делаю, я делаю для людей, – объяснила мне Джейн. – И это придает мне сил. Я чувствую, что обязана делать то, что делаю». Потом она выдержала небольшую паузу и добавила: «Искусство спасает жизни».

И у других очень упорных людей есть свои цели, которые тоже помогают людям. Например, известный винный критик Антонио Галлони сказал мне так: «Я люблю вино, вино – это моя страсть, которой я хочу поделиться с другими людьми. Войдя в ресторан, я хочу видеть бутылку прекрасного вина на каждом столе».