– Где вы с ним познакомились?

– Он тоже был служащим у Фремона.

– Каковы были ваши обязанности?

– Ну… – медленно протянул Холстэд, глядя на присяжных поверхочков, – я был своего рода бухгалтером и одновременно управляющим конторой,занимался налогами, в общем, делал все, что необходимо.

– А чем занимался Родни Бенкс?

– Он помогал реализовывать коллекции, был продавцом… Вообщеон на все руки мастер, мог все. Фремон занимался необычным бизнесом, и егосотрудники не подходили под обычную мерку простых служащих. Так же, как и самего бизнес было трудно охарактеризовать одним словом.

– Понятно, – кивнул Норрис. – Скажите, какая часть этогобизнеса осуществлялась на наличные деньги?

Холстэд начал нервно облизывать губы.

– Гораздо большая, чем я ранее предполагал, – ответил он какбы через силу.

– Ответ весьма неопределенный, – недовольно промолвилНоррис, поворачиваясь к присяжным и стараясь, чтобы они прочувствовали скрытыйсмысл его слов. – Тогда я спрошу вас иначе. Убитый держал большие суммыналичности в своем офисе?

– Да, порой очень крупные суммы.

– Вы о них знали?

– Об одних – знал, о других узнал лишь недавно.

– Его бухгалтерские книги велись правильно? В них былиотражены поступления этих сумм денег?

– Нет, сэр. И эти суммы всегда были разными. Как правило,они поступали наличными и не регистрировались. Чаще всего никто, кроме самогоФремона, не знал, что они находятся в офисе.

– И где он их держал?

– Для этого у него было два места. Одно – это обычный сейф,а другое – секретный сейф – квадрат под ковром, под одним из цементных блоков,который можно было поднять.

– Я покажу вам фотографию пола в офисе Фремона. Вы смогли быпо ней определить, какая именно из секций пола та, о которой вы упомянули?

Холстэд внимательно посмотрел снимок и показал:

– Вот эта.

– А теперь я покажу вам фотографию снятого с местацементного квадрата, и вы скажете, тот это или не тот квадрат, который выописали.

Холстэд снова взглянул изучающе на фотографию:

– Да, это он.

– И что находилось под этим квадратом?

– Металлический ящик, вмонтированный в цемент и потомунеподвижный.

– И что содержалось в этом ящике, когда вы в последний раз внего заглядывали?

– Ничего. Он был пуст.

– Я имею в виду предпоследний раз… когда вы его видели?

– Там было восемнадцать тысяч шестьсот девяносто долларов.

– Вы их считали?

– Да, я их пересчитал.

– Зачем?

– Я составлял налоговые декларации и не собирался приниматьучастие в составлении фальшивых ведомостей. Как только я обнаружил в подполетакую сумму наличными, я решил спросить мистера Фремона о них и услышать, чтоон мне ответит, как объяснит их появление, а потом хотел узнать у него,зафиксирована ли эта сумма в его бухгалтерских книгах.

– И вы это сделали?

– Нет, сэр.

– Почему же?

– Мистер Фремон был убит прежде, чем у меня появиласьвозможность его об этом спросить.

– Теперь назовите число, когда вы видели и пересчитывали этиденьги. Когда нашли эту сумму – восемнадцать тысяч долларов.

– Это было в пятницу, незадолго до полудня.

– Вы внесли эту сумму в какие-то документы?.. Сверх общейсуммы, хранящейся в офисе?

– Да, я хотел попытаться проверить оборот капитала понекоторым счетам, исходя из стоимости банкнотов. Большинство из них былидостоинством в десять и двадцать долларов, очень немного пятидолларовых, исовсем редко попадались купюры пятидесятидолларовые. Было несколькостодолларовых, поэтому я и записал их номера: их оказалось всего четыре.

– У вас с собой запись этих номеров?

– Да, с собой.

– Пожалуйста, покажите свои записи и назовите присяжнымномера этих четырех стодолларовых купюр.

– Это: № L04824084A; № L01324510A; № G06309382A; №К00460975А.

– Когда вы записали эти номера? – спросил Норрис.

– Тогда же, когда считал деньги.

– И какой это был день недели?

– Пятница, второе число.

– И в какое, вы сказали, это было время?

– Незадолго до двенадцати дня. Я бы сказал, околоодиннадцати тридцати, точнее уже не смогу вспомнить. Я не записал время, мнеэто было ни к чему, но скорее всего, около одиннадцати тридцати пяти. МистерФремон, мне кажется, ушел около половины двенадцатого, и в этот момент япосмотрел на часы.

– Вы знаете, куда он отправился?

– Он только сказал, что… не вернется больше. Я не знаю,куда.

– Перекрестный допрос, – произнес Норрис.

– У меня больше нет вопросов к свидетелю, но я бы хотелпосмотреть на записи свидетеля, которыми он пользовался для освежения памяти, –попросил Мейсон.

– У меня нет возражений, – ответил Норрис.

Адвокат прошел вперед, и Холстэд протянул ему маленькуюзаписную книжку, в которой каллиграфическим почерком профессионала были сделанызаписи поступающих сумм. Номера стодолларовых купюр, о которых он упомянул,были написаны так четко, что ни о каких ошибках и речи идти не могло. Мейсонхмуро просмотрел записи и вернул книжку свидетелю.

– Вопросов не имею, – спокойно сказал он.

– Тогда, если суд не возражает, мы бы хотели еще разпоговорить с офицером полиции Мултоном, – сказал Норрис.

– Очень хорошо, пригласите мистера Мултона занять местосвидетеля, – попросил судья Майлз.

Мултон проследовал к свидетельскому месту.

– Вы уже были приведены к присяге, поэтому нет нуждыповторять процедуру. Садитесь, – сказал Майлз.

Норрис подошел к свидетелю, вынул из кармана стодолларовуюкупюру и спросил:

– Мистер Мултон, я даю вам купюру и прошу обратить вниманиена ее номер – К00460975А. Видели ли вы ее когда-нибудь прежде? Пожалуйста,сравните со своими записями и ответьте на мой вопрос.

Мултон вытащил из кармана записную книжку, поднес купюруближе к открытой страничке, разложив все это на коленях, внимательно посмотрели наконец сказал: