– Пожалуйста, прочтите вопрос, – с раздражением попросилМайлз. – Вы увидите, что первоначальная запись вопроса в принципе не отличаетсяот только что услышанной вами формулировки. Я просто хочу быть уверен, чтосвидетель осознал свое положение и тот факт, что ему даровананеприкосновенность. Думаю, что и суд, и адвокат свидетеля полностью оценилиситуацию. В прошлом были случаи, когда конституционная гарантия противсамооговора нарушалась. Те, кто отказывался отвечать на вопросы по совету своихадвокатов, боявшихся вовлечь своего клиента в формальное преступление,действовали в пределах своих законных прав. Теперь, по новой статье, законразрешает окружному прокурору даровать свидетелю неприкосновенность и, такимобразом, избегнуть любой ловушки, которая может быть расставлена несговорчивомусвидетелю.

Судья Майлз хмуро и недовольно посмотрел на Мейсона.

– Ваша честь, – произнес Мейсон с приличной случаюскромностью, – пусть теперь будет повторно зачитан заданный свидетелю вопрос.

– Итак, где вы взяли эту стодолларовую купюру? – вновьпрозвучал вопрос.

– Вы поняли вопрос? – спросил судья Майлз.

– Да, сэр.

– Отвечайте.

Родни Бенкс посмотрел на Гилмора:

– Я должен отвечать?

– Да, вы должны, так постановил суд. Вы же слышали, вампожалована неприкосновенность.

– Я взял эти сто долларов у Марвина Фремона после того, какубил его.

– Что?! – вскричал Гамильтон Бергер, вскакивая на ноги.

Родни Бенкс как воды в рот набрал.

Джарвис Гилмор самодовольно улыбнулся, слегка поклонившись всторону разгневанного окружного прокурора.

– Я попрошу перечитать этот ответ, – заявил Перри Мейсон. –Я не только хочу убедиться, что он внесен в протокол, но желаю быть уверенным,что я его правильно понял и что присяжные поняли его так же, как и я.

– Одну минуту! – закричал Гамильтон Бергер. – Я хочу, чтобыэтот ответ был изъят из протокола. Это не ответ!.. Вернее, это неправильныйответ… Свидетель взял деньги у сестры и теперь себя оговаривает, чтобы дать ейшанс выкарабкаться.

– Если суд мне позволит, – встал Перри Мейсон, – я бы отнесэто замечание окружного прокурора к разряду поступков, наносящих ущербсудебному разбирательству. В присутствии присяжных заседателей окружнойпрокурор торжественно заявляет о факте, который не доказан.

– Именно так, – раздраженно поддержал это заявление судья. –Присяжные не должны принимать во внимание это заявление окружного прокурора какбездоказательное. Случай неправомерного поведения налицо. Я предостерегаюприсяжных заседателей и прошу их не обращать внимания на это заявление.

– Если позволит суд, – продолжал Мейсон, – я попрошувсе-таки перечитать в протоколе ответ свидетеля, чтобы убедиться, что онзанесен туда и я его правильно понял.

– Протестую против повторного чтения! – заявил ГамильтонБергер. – Это… этим должна заняться конфликтная комиссия коллегии адвокатов,только она может принять дисциплинарные меры. Эти адвокаты, явно предвидя, чтоя имел в виду, передернули карты таким образом… Это противоречит здравомусмыслу!

– Если я правильно понял, – снова заговорил Мейсон, – тотеперь окружной прокурор возражает против повторного прочтения части судебногодокумента?

– Я требую изъятия ответа свидетеля, требую, чтобы это былосделано до прочтения, – повторил Гамильтон Бергер.

– Создалась абсолютно невозможная ситуация, – заявил судьяМайлз. – Я могу понять окружного прокурора, который был застигнут врасплохпризнанием свидетеля. Но, как уже упоминалось на предварительном заседании,гарантия неприкосновенности предоставлена в печатной форме, точно так же, как впечатной форме имеется заявление, что свидетелю гарантируетсянеприкосновенность при любом совершенном им преступлении, которое может бытьраскрыто в процессе ответа на задаваемый вопрос и в котором свидетель в том илиином виде принимал участие.

– Если позволит суд, могу я снова ходатайствовать оповторном чтении вопроса к свидетелю и его ответа?

Судья Майлз бросил взгляд на Мейсона и ухмыляющегосяДжарвиса Гилмора и с раздражением приказал стенографисту:

– Прочтите ответ на вопрос! Нет, прочтите и вопрос, и ответ!

Стенографист прочел вопрос:

– «Послушайте, где вы взяли стодолларовую купюру?»

Потом, перевернув страницу стенографического блокнота,прочел:

– Ответ был: «Я взял эту стодолларовую купюру у убитого мнойМарвина Фремона… у Марвина Фремона после того, как я его убил».

– Спасибо! И опять перед нами вопрос неправомерногоповедения окружного прокурора и его неправомочных заявлений присяжнымзаседателям по поводу фактов, отсутствующих в свидетельских показаниях, – заявилМейсон.

– Это уже повторно рассматривается вопрос о неправомерномповедении, – констатировал судья Майлз. – Я предупреждал окружного прокурора,что это не совсем обычная процедура, поэтому желательно было, чтобы он держал вузде свой гнев и вспыльчивость, сохраняя хладнокровие. И снова я не могу непредостеречь присяжных заседателей и прошу их не обращать внимания ни на какиезаявления обвинения, пока эти заявления не подтверждаются фактами, то естьсвидетельствами. Мистер Мейсон, вы хотите заявить, что в ходе судебногопроцесса допущены нарушения закона?

– Нет, ваша честь, я хотел бы просить суд предупредитьокружного прокурора, чтобы он больше не делал подобных заявлений, неподкрепленных свидетельскими показаниями, и одновременно предостеречь присяжныхзаседателей от рассмотрения уже сделанных им заявлений.

Судья Майлз внимательно выслушал предложение Мейсона.

– Может быть, все-таки кем-то будет заявлено, что в ходесудебного разбирательства допущены нарушения закона? – с надеждой в голосепроизнес Гамильтон Бергер.

– Я думаю, что, раз дело было отдано на рассмотрение судуприсяжных, обвиняемая имеет право на оправдательный вердикт, полученный из руктех же присяжных заседателей, – ответил Мейсон.

– Я обвиняю данного свидетеля в даче ложных показаний подприсягой! – взорвался Гамильтон Бергер.

– И вот опять… Если мне позволит суд, то смею заметить, чтомы стали свидетелями неправомерного поведения окружного прокурора,использующего свое служебное положение, применяющего метод запугиваниясвидетеля и дискредитации данных им в суде показаний, – заявил Мейсон.

Судья едва заметно усмехнулся.

– Мне не кажется, – сказал он, – что свидетеля запугивают.Однако стоит опять напомнить окружному прокурору, что это – уголовный процесс,что в нем участвуют присяжные заседатели, а возникшая ситуация хотя ибеспрецедентна сама по себе, но является все-таки результатом действийобвинителя.