– Я… я не хочу отвечать на этот вопрос.

– Так вы были на ферме Осгуда и взяли там контейнеры с сухимльдом?

– Я…

– А теперь одну минутку… Прежде чем вы ответите на этотвопрос, хочу привлечь ваше внимание к некоторым фактам. Родни Бенкс признался вубийстве Марвина Фремона. Ему была предоставлена окружным прокуроромнеприкосновенность от обвинения. Послушайте, я понимаю, что ваше поведение былонезаконно, но полагаю, что власти заинтересованы в скорейшем раскрытии правды,а потому я надеюсь: если вы расскажете всю правду, суд отнесется к вам болееснисходительно. Так вы были на ферме Осгуда в тот вечер?

– Не думаю, что я должна отвечать на этот вопрос, и боюсь,что это даст возможность инкриминировать мне преступление.

– Подобный исход зависит от многих обстоятельств, – пояснилМейсон. – Если вы нашли тело Марвина Фремона и, подумав, что он убит Бенксом,хотели понизить температуру трупа, обложив его сухим льдом, чтобы полиция немогла правильно определить время убийства, то есть создавали Роднистопроцентное алиби, – в таком случае вы совершили преступление.

– Это не совсем то, что я сделала. Я знала, что Родни оченьне любил Марвина Фремона. Была осведомлена также и о том, что Фремон собираетсяпосетить Ненси: он выследил, где она прячется… Поэтому боялась, что Родни,застав Фремона у сестры, мог убить его. Вот я и помчалась в мотель «Фолей».Дверь номера оказалась открытой, но ни Ненси, ни Родни там не было. Я вошла,осмотрелась и увидела лежавшего в ванной комнате убитого Фремона. Но, несмотряна то что меня обуял страх, я все же разглядела, что все его тело обложеносухим льдом. И сразу вспомнила рассказ Ненси, как по температуре можноопределить время наступления смерти. И невольно подумала: это Родни его убил, аНенси съездила на ферму, взяла там пакеты с сухим льдом и обложила ими убитого,чтобы понизить температуру тела. И тогда полиция подумает, что убийство совершенодавно, а это обеспечит алиби Родни, так как он в то время был еще в тюрьме… Нуи, конечно, не позвонила в полицию.

– Спасибо, это все, что я хотел узнать, – сказал Мейсон.

Поднялся с места Гамильтон Бергер:

– Итак, я чувствую, что… Словом, вопросов не имею…

– В таком случае прошу повторно вызвать Ларсена Холстэда.

– Возражений нет, – ответил окружной прокурор, с уважениемглядя на Мейсона.

– Пригласите свидетеля Холстэда, – произнес судья. – И хочусказать, джентльмены, что согласен с мистером Мейсоном: если мы докопаемся доистины, это будет не только в интересах обвиняемой, но и во имя справедливости.Задавайте вопросы, господин адвокат.

Ларсен Холстэд занял место для дачи свидетельских показаний,поправил очки на носу и посмотрел на Мейсона поверх стекол.

– Хочу уточнить одну деталь. Вы заявили, что, когда впоследний раз заглядывали в секретный тайник Фремона, там было восемнадцатьтысяч шестьсот девяносто долларов. Так?

– Да, правильно.

– И вы записали номера четырех стодолларовых купюр?

– Да, записал.

– Среди них была и стодолларовая купюра под номеромК00460975А, которая представлена теперь в качестве улики?

– Да.

– Вы также заявили, что Фремон уехал из офиса на весь день?

– Да. И возможно, что это он, а не Родни вернулся потом,днем, и забрал деньги. Может, приехал на другой день утром. Я только знаю, чтоденьги лежали в тайнике, но, когда я вернулся в офис вместе с полицией, их тамуже не было.

– И, только желая проверить деньги, вы выбрали несколькокрупных купюр и записали их номера?

– Да.

– В свою записную книжку?

– Да.

– И номер К00460975А тоже внесли вместе с другими тремя?

– Да.

– Могу я увидеть эту запись? – спросил Мейсон. – Хотелось бысамому проверить номера.

Свидетель с явной неохотой полез в задний карман, вытащилоттуда бумажник, потом покопался в нем и вытащил наконец из него маленькуюкнижечку.

– Одну минутку, – остановил его Мейсон. – Вы держали своюзаписную книжку в отделении бумажника?

– Да.

– Покажите, где именно?

Свидетель протянул Мейсону старый кожаный бумажник. Адвокатоткрыл его, вытащил оттуда стодолларовую купюру и сказал:

– Номер этой купюры L04824084A. А вот и еще одна, тожестодолларовая, номер G06309382A.

Свидетель молниеносно наклонился к Мейсону и попыталсявыхватить у него бумажник, но адвокат отдернул руку столь же быстро.

– А вот и третий банкнот, L01324510A! – торжественнопроизнес он. – Так вот, если вы не имеете никакого отношения к убийству, есливсе деньги находились в тайнике, когда вы покидали контору, каким же образомэти стодолларовые купюры оказались в вашем бумажнике?

Холстэд смотрел на Мейсона с выражением ужаса в глазах илепетал еле слышно:

– Я думаю… думаю… по ошибке положил эти купюры в свойбумажник, а не в тайник… Видимо, переписывал номера и по рассеянности… засунулкупюры в бумажник, когда вкладывал туда книжку…

– Тогда, – неумолимо настаивал Мейсон, – вы должны былиположить туда и стодолларовую купюру за номером К00460975А, котораяпредставлена на суде в качестве улики.

– Да, правильно, она должна быть у меня…

– Так объясните, как же купюра оказалась у Родни Бенкса,если вы ее по рассеянности положили в свой бумажник?

– Я… я… Наверное, произошла ошибка…

– Нет, Холстэд, ошибку совершили вы, думая, что безнаказанноможете обчистить тайник и свалить все на Родни Бенкса. Фремон это понял ипытался, угрожая оружием, вернуть свои деньги. Но внезапно вы его, очевидно,толкнули, и он опрокинулся навзничь в номере мотеля. А во время падения Фремонапистолет выстрелил, и пуля попала в сердце. Или, может, это вы отобрали у негопистолет и выстрелили?

– Нет, нет, я не убивал!.. Все произошло случайно… Яотказываюсь отвечать на этот вопрос… Меня подставили…

Несколько долгих секунд в зале было слышно, как тикают часы.Потом поднялся невообразимый шум.

– Возьмите его немедленно под стражу! – потребовал судьяМайлз. – Объявляется перерыв на пятнадцать минут.

Перри Мейсон, Делла Стрит, Пол Дрейк и Ненси Бенкс сидели вконторе адвоката.

Ненси, которая все еще была в состоянии, близком к истерике,произнесла: