– Что это за способ такой?!

Когда Дима спустился с лестницы, Эллен увидела встревоженного отца, рядом с которым улыбались Рита и Роберт.

Дима не остановился. Эллен заставила себя улыбнуться Георгию Марковичу, чтобы не волновать его больное сердце. Роб хлопнул его по плечу.

– Оставь молодежь, сами разберутся.

Эллен притихла. Она смиренно висела на плече, ожидая уготовленной ей участи.

«Может, все-таки получится поговорить? Судя по всему, убивать меня Дима не собирается».

***

Он молча дошел до своей комнаты и, словно куклу, швырнул Эллен на кровать. Она с опаской отползла назад, но Дима схватил ее за ноги и подтянул обратно.

– Не бойся ты так, – он резво улегся сверху.

Эллен дышала полной грудью, сгребала в ладони одеяло и неотрывно смотрела в бездонное море. Дима с легкой улыбкой осматривал ее лицо.

– Поговорим? – шепнул он, и Эллен кивнула.

Дима слез с нее и свалился рядом на спину.

– Я не спал с Нелли. Максимум, что я сделал – это за зад подержался, пять минут назад. И то, потому что тебя прямо на моих глазах облапали! И ты позволила Дэну это сделать!

Эллен медленно присела. Колотящееся сердце никак не унималось.

– Я не знаю, что на это сказать, – промямлила она, поправив растрепавшиеся волосы.

– Свали все на сенсерные эмоции! Я поверю. Знаю, как это бывает. Только не говори, что ты осознанно этого хотела!

– Я хотела позлить тебя, – честно ответила Эллен.

Дима резко поднялся.

– Я злющий, как черт! Ты довольна? Чего ты этим добилась?

– Я?! То есть опять виновата я? А ты у нас чистый и невинный ангел? Не ты ли от Нелли не отходишь? Хихикаете целыми днями вместе. Ты даже не подошел ко мне, не объяснился, я решила, это только доказывает твою измену.

– Я пытался объяснить сразу, но ты разве умеешь слушать?

– Ты знаешь, что не могу я слушать в такие моменты! Я и контролировать-то себя не могу. Мне убить тебя хочется, а не послушать!

– Считай, уже убила, – буркнул Дима. – Как я теперь должен забыть этот проклятый поцелуй?

Он бросил на нее взгляд, полный печали и боли. Она виновато отвернулась.

– Прости, – шепнула Эллен, – сама не знаю, как так получилось.

Она вздохнула, поднялась с кровати. Встала перед Димой и с вызовом произнесла:

– Целуй меня или выгоняй. Я не могу изменить то, что уже сделала. Только пожалеть и извиниться. Так что решать тебе, – она развела руки в стороны. – Или бери такую, какая есть, или выгоняй.

Дима улыбнулся, скользнул взглядом по телу.

– Я б тебя взял.

Эллен опустила руки и несмело шепнула:

– Бери.

Он недоверчиво усмехнулся – не поверил!

Зато Эллен поверила. Она смотрела на Диму, и желание принадлежать ему не только сердцем и душой, но и телом, росло в стремительном темпе.

– Ну так что выбираешь? – Ее голос дрожал из-за волнения.

Дима встал и вплотную приблизился. Эллен вдохнула головокружительную морскую свежесть.

– А подсказка зала или звонок другу есть? – серьезно поинтересовался он.

– Нет, – предательский ком подкатил к горлу.

– Тогда я рискну.

Эллен невольно выгнулась, почувствовав сквозь прохладную ткань тепло Диминых рук. Она обхватила его за шею, чтобы он не посмел прервать долгожданный поцелуй. Вспыхнувшая страсть разгоралась, становилась неуправляемой. Дима подтолкнул Эллен к шкафу, не переставая ласкать ее тело сквозь скользкий атлас. Губы горели, как в лихорадке.

– Ты чего так дрожишь? – задыхаясь, спросил Дима. Он в несколько рывков ослабил галстук и, сняв его, швырнул в сторону.

Эллен замерла. Она смотрела на парня и понимала, что жить без него не сможет. Как глупо было растрачивать столько времени на ссоры. Терять столько минут счастья!

– Я люблю тебя, – шепнула она.

– И я тебя, – уверенно ответил Дима и склонился украсть поцелуй, но Эллен увернулась. Он нахмурился, в синих глазах отразилось волнение.

Эллен осторожно оттолкнула Диму. Он отступил на полшага, но уперся руками в шкаф, захватил ее в кольцо. Наверное, решил, что она может сбежать. Но Эллен не собиралась от него убегать. Больше никогда. Она хотела быть с ним. Хотела принадлежать ему. Вся. Сейчас. Эллен не спеша подняла руку к единственному плечику на платье и застыла. Еще раз прислушалась к своим чувствам, к колотящемуся сердцу. Нет, там не было ни капли сомнения.

Секретный магнит щелкнул.

Ткань соскользнула, оставила грудь без защиты. Димин взгляд дрогнул вниз, но молниеносно вернулся к лицу. Дыхание любимого стало глубоким и учащенным. Он всматривался в глаза, словно искал подтверждение того, что это не шутка. Эллен потянулась к потайной молнии и расстегнула ее, не отрывая взор от ошеломленного парня. Платье послушно сползло по телу и упало к ногам.

– Эллен, – выдохнул Дима и уткнулся лицом в ее плечо, по-прежнему не касаясь руками.

Он поцеловал ее в шею с безумной жадностью и прошептал на ухо:

– Уверена?

Эллен закивала, не в силах вымолвить ни слова.

– Тогда не бойся, – шепнул Дима и, больше не сдерживаясь, коснулся губ.

Он крепче прижал обнаженную Эллен к себе, а она обхватила его за шею. Голова закружилась. Встретившиеся кончики языков взорвали все чувства в десятки раз, и они хлынули неудержимым потоком. Эллен запылала желанием.

Она выпутала ноги из сброшенного платья, отшвырнула его, подтолкнула возбужденного парня к кровати. Дима послушно присел, и Эллен забралась к нему на колени. Взгляд парня обласкал обнаженную грудь.

Дима опрокинул Эллен на кровать и навис сверху. Его бесстыдные губы заставили раствориться в ощущениях и окончательно потерять голову.

Между телами оставалась преграда – Димина рубашка, от которой Эллен безумно хотелось избавиться. Руки дрожали, поэтому она с трудом расстегнула несколько тугих, неподатливых, издевающихся над ней пуговиц. Дима пришел на помощь – стащил рубашку через голову, а после избавился от всего остального на их телах.

Эллен сгорала от смущения, глядя на голого парня. Когда Дима опустился рядом и прижал ее к себе, она почувствовала тепло его кожи и вспыхнула с новой силой. Мурашки рассыпалась от макушки до пят, огонь разлился по венам. Казалось, закипела сама кровь. Эллен с животной ненасытностью потребовала поцелуй.

– Эй, – шепнул Дима, на мгновение вырвавшийся из страсти, но Эллен не дала ему отстраниться, вцепилась в волосы и прижала за голову. Ничего не существовало желаннее его огненных губ.