Прекрати думать об этом, — приказал он себе.

Хорошо, согласился его мозг, но думать не прекратил.

— Попытайся все же связаться по рации с Троей, — попросилБент напарника.

Джинглс нажал на кнопку и попытался вызвать участок, но,кроме легкого потрескивания, ничего не было слышно.

Бент вел машину со включенными фарами на скорости семьдесятмиль в час. Странно, почему в районе этого чертова Хейвена не работает рация.Впрочем, разве только это странно сегодня вечером?

Верно, — согласился с ним его мозг. — И кстати, ты узналкольцо? Узнал руку, которую оно украшало? А как тебе понравилось это месиво? Нехуже, чем в лавке мясника. Ее рука…

Прекрати, я сказал. НЕМЕДЛЕННО!

Ладно-ладно. И все же давай на секунду забудем, что ты нехочешь об этом думать. Как тебе понравилась вся эта кровь?

Прекрати, пожалуйста, хватит!

Сейчас прекращу. Я понимаю, что сойду с ума, если буду всевремя представлять себе это. Но ее руки, ее ноги… Несколько голов… глаза.

— Где же подкрепление? — растерянно спросил Джинглс.

— Не знаю.

Он тряпкой укрыл эту руку… Это было незачем делать, понималон, и все же укрыл руку Руфи.

Он сделал это, а начальник пожарной службы, кретин Элисо,ухмылялся, глядя на него как будто перед ним аппетитно дымился ужин, а нележала убитая милая женщина. Все это было безумием.

— Что же там произошло? — задумчиво проговорил Бент.

— То, что никак не могло произойти. Городской зал взлетел навоздух, как ракета.

— Та веришь, что это возможно?

— Нет. Но нельзя не верить собственным глазам.

— А если даже взлетел… — Бент неотрывно смотрел на дорогу. —Что ты чувствуешь, Джинглс? Что ты почувствовал там? У тебя не было чувства,что там случилось что-то ужасное?

— Может быть… — задумчиво протянул Джинглс. — Может быть. Ябезусловно что-то почувствовал.

— Что же?

— Не знаю. — Голос Джинглса задрожал. — Но я так рад, что мыуезжаем оттуда…

И Джинглс, весельчак и задира Джинглс, вдруг заплакал.

Они ехали по шоссе. Сумерки окутали землю. Наступила ночь.Бент был рад этому обстоятельству. Ему не хотелось смотреть на Джинглса… и нехотелось, чтобы Джинглс смотрел на него.

Валяющиеся кругом части человеческих тел… Это было ужасно.Но самым ужасным было видеть руку Руфи с кольцом на среднем пальце, потому чтоэта рука была настоящей.

Оторванные руки, ноги и туловища в первый момент поверглиего в шок, пока он не сообразил, что оторванных рук и ног без крови не бывает.Он оглянулся на Джинглса, чтобы поделиться с ним своей догадкой, и увидел, чтотот держит в одной руке дымящуюся голову, а в другой — оторванную ногу.

— Куклы, — удивленно определил Джинглс. — Чертовы куклы.Откуда они здесь взялись, Бент?

Он хотел сказать, что не знает, но передумал и ничего неответил. И только сейчас, в машине, он вдруг сказал то, что лежало глубоко впамяти и вдруг всплыло на поверхность:

— У нее были куклы. У мисс Мак-Косленд. — И подумал: У Руфи.Думаю, мы были достаточно хорошо с ней знакомы, чтобы я мог называть ее Руфь,как называл ее Страшила. Мог. Ее любили все, кто был с ней знаком. Именнопоэтому так нелепо выглядит ее смерть…

— Да, мне кажется, я тоже слышал об этом, — сказал Джинглс.— Ее хобби, верно? Я слышал об этом, но не помню где.

— Верно, хобби. Ее куклы. Я разговаривал как-то о ней соСтрашилой…

— Со Страшилой? — переспросил Джинглс. — Страшила Дуган былзнаком с миссис Мак-Косленд?

— Да, и очень близко. Страшила был компаньоном ее мужа, покатот не умер. Так вот, он сказал мне, что у нее около сотни кукол, а может, двесотни. Они, сказал он, ее хобби, хотя однажды она выставляла их в Августе. Онговорил, что она была страшно горда этой выставкой и считала, что это — самоебольшое дело, которое ей удалось сделать в жизни. А сделала она, как мнеизвестно, немало. Страшила так хорошо отзывался о ней, что мне кажется… ну, чтоони были близки.

— Куклы… — повторил Джинглс. — А с первого взгляда и неподумаешь. Если бы не отсутствие крови, я бы не…

— Но мы с тобой так и не знаем, зачем они были там. И чтоона там делала.

Джинглс со страдальческим видом произнес:

— Странно, кому понадобилось ее убивать? Она был такой милойледи!

— Тебе не показалось, что это был несчастный случай?

— Нет. Взрыв не может произойти без причин. А вокруг всепахло паленым маслом. Заметил?

Бент кивнул. Да, он еще никогда не слышал подобного запаха.

— Странная, ненормальная история. Странное место. Мнеказалось минутами, что я сам схожу с ума. А ты?

— Похоже… Эти обрывки…

— К черту обрывки! Я имею в виду саму улицу.

— Ее куклы, Бент. Что делали там ее куклы?

— Не знаю.

— У меня есть одна версия: может быть, кто-то ненавидел нетолько ее, но и ее кукол, поэтому и взорвал их вместе с нею. И не смотри наменя как на кретина. Так бывает иногда.

Вместо ответа Бент попросил Джинглса опять попробоватьвключить рацию. В эфире царил сплошной шум, напомнивший Бенту старуюмикроволновую печь своей бабушки.

Взрыв произошел в 15:05. Башенные часы, как всегда, пробилитри, отставая на полминуты, а через пять минут — БА-БАХ!..

Внезапно руль в его руках задымился, а фары вспыхнули. Отнеожиданности Бент чуть не потерял возможность управлять машиной. Автомобиль развернуло,и он оказался поперек дороги.

Мотор заглох, и некоторое время они ошарашенно смотрели другна друга, сжимая в руках автоматы.

В воздухе царил запах паленой резины.

— Что за чертовщина? — взревел Джинглс, а Бент подумал: Онтоже это почувствовал. Это — часть всего того, что происходит в Хейвене. И онтоже это почувствовал!

Ветер усиливался, напряжение нарастало. Странно, — думалБент, — ничего страшного не происходит. Но ему страшно. Он напуган до смерти.

Мимо них на бешеной скорости пронесся старенькийгрузовичок-«пикап», обдав их облаком пыли. Когда гудение мотора перестало бытьслышным, Бенту показалось, что Джинглс сказал: