не стало, насколько плохо жилось с матерью Эвана? Что насчет остальных приемных семей, кроме той, где произошло надругательство, — насколько они были благополучными и заботливыми? В семье, где Эван находился на момент стрельбы, проживал приемный сын, осуждавшийся за сексуальное преступление. Это не значит, что с Эваном жестоко обращались и здесь, но он мог оказаться легкой мишенью. Поэтому возможно, что в жизни Эвана куда больше травм, чем дошло до общественности.

Существовали и другие проблемы. Старший брат Эвана, Джон, начал преступную жизнь в 12 лет, в том числе участвовал в кражах и нападениях. Эван же вступал в конфликт со сверстниками, и его избивал ученик по имени Джош Палачиос. Стал серьезной проблемой и норов Эвана. В 1996 году приемная семья вызывала полицию, потому что он пробил ногой дыру в стене и угрожал родной дочери той семьи. В школе известны многочисленные случаи вспыльчивости, когда он бросался вещами и убегал из здания. В учебный год 1995–1996 он набрал дюжину дисциплинарных взысканий. В 1995 году Эван снова хотел покончить с собой. Он позвонил другу и сказал: «У тебя пять минут, чтобы приехать, иначе я застрелюсь»{19}. В какой-то момент Эван начал употреблять наркотики — предположительно, чтобы облегчить страдания и сбежать от реальности своей тяжелой жизни.

Незадолго до нападения произошло несколько событий, усиливших гнев и переживания Эвана. За десять дней до нападения позвонил его отец с новостями об освобождении. Неизвестно, что это означало для Эвана, возможно, его пугала жизнь с отцом.

В то же время после нескольких месяцев свиданий с ним порвала девушка и переехала. За неделю до нападения завуч забрал у Эвана CD-плеер. Мелочь, но она подлила масла в огонь гнева мальчика. Также за неделю до бойни брата Джона арестовали за вооруженное ограбление магазина порнографии. Возможно, и на нем лежало семейное проклятие.

В конце концов Эван дошел до ручки. 19 февраля 1997 года он вошел в школу и застрелил Джоша Палачиоса (ученика, который его избивал) и директора (не того, кто приютил его несколько лет назад). Выстрел из дробовика, убивший Джоша, задел еще двух школьников. Затем Эван прошелся по коридорам, стреляя по шкафчикам. Наконец он приставил ствол к подбородку, чтобы покончить с собой, но не спустил курок. Он сел в тюрьму и, вероятно, останется там до конца жизни.

Печальнее всего в нападении Эвана то, что изначально он не собирался совершить убийство, но его подбили на это сверстники. Эван хотел прийти в школу с оружием, чтобы припугнуть тех, кто над ним издевался, а потом покончить с собой. Когда Эван рассказал о своих планах двум друзьям (один из них — двоюродный брат), вместо того, чтобы отговорить или обратиться за помощью к взрослым, они подтолкнули его к убийству. С их подначек Эван составил список из трех человек. Друзья назвали ему еще 11 имен.

Эвану говорили, что он прославится:

«[Друг] сказал, что мои лицо и имя обойдут весь мир. Сказал, что я прославлюсь. Сказал, что обо мне услышит множество людей. Сказал, что мне надо наслаждаться славой»{20}.

Один друг даже научил Эвана пользоваться дробовиком 12-го калибра, а второй обещал принести в школу свое оружие, чтобы поддержать. Разговор о самоубийстве случился за четыре-пять дней до нападения. Стрелять из дробовика Эвана научили за день до нападения.

Не только эти два друга знали о будущем нападении, но и многие другие ученики понимали, что что-то произойдет. Даже собралась компания зевак. Один принес по этому случаю камеру. В какой-то момент одна девочка сказала школьнику, который вышел посмотреть на стрельбу с балкона: «Тебе не стоит приходить… Ты в списке»{21}. Хотя о запланированной атаке знали многие, никто ни слова не сообщил ни родителям, ни учителям. Полиция не предъявила обвинения тем ученикам, кто просто знал о нападении заранее, но друзей, подстрекавших Эвана, арестовали. Один признал вину в халатности, приведшей к смерти, второго осудили по статье об убийстве второй степени.

Объяснил ли Эван свое поведение? После нападения в его спальне нашли записку; он думал, что к моменту, когда записку найдут, уже совершит убийство и самоубийство. Он писал о том, что убьет директора, хотя не объяснил, за что.

Позднее сообщалось, что директора ненавидел один из друзей Эвана, и это он подбивал Эвана его застрелить. Еще в записке Эван жаловался на «негативное» обращение, но не дал конкретики:

«Главная причина, почему я это сделал, — мне осточертело, что со мной каждый день так обращаются… Жизнь — отстой, так что я немного поубивал и убил себя»{22}.

После произошедшего Эван сказал: «Моя главная цель, когда я отправился в школу, была уйти… покончить с собой»{23}. Эван уже думал о самоубийстве за несколько лет до стрельбы, и записка ясно дает понять, что он планировал наложить на себя руки. Однако когда настало время, он обнаружил, что не может.

Насколько плохо с Эваном обходились сверстники? Джош Палачиос и прочие бросались в Эвана клочками туалетной бумаги. После нападения Эван сказал: «Меня обзывали говном, ублюдком. Я… меня обзывали долбанутым и дауном»{24}. Объясняют ли эти издевательства убийственную реакцию?

Оглядываясь назад, сам Эван так не думает. Вспоминая об убитом мальчике, Эван сказал: «Сейчас я задумываюсь… и удивляюсь, чего я из-за него так расстраивался? Подумаешь, обзывался дураком»{25}.

Хотя в школе над Эваном издевались, у него все-таки были друзья. Не считая двух мальчиков, подстрекавших к нападению, были и другие — как мальчики, так и девочки.

Более того, утверждают, что он дружил с самыми успевающими учениками в школе. Поэтому одиночкой его не назвать. Впрочем, стоит отметить, что Джош Палачиос, который издевался над Эваном и провоцировал на драки, был популярным парнем, любимцем девочек и звездой баскетбольной команды. В плане статуса он представлял собой все, чем не являлся Эван. Как и с остальными стрелками, мы видим пересечение двух моментов: гнев на плохое обращение и зависть из-за разницы в положении.

Задним числом Эван назвал несколько проблем, которые совокупно подтолкнули его к насилию. Да, он злился, что у него конфисковали плеер. Но это не все:

«[Моя] девушка меня послала и пропала. И все постоянно ко мне лезли, всё доводили и доводили. И я не знаю, кто мои родители; это тоже ранило. Казалось, у всех моих друзей есть отец. А Джеймс и Мэттью [его два друга]