Замок у Долохова был такой хитрющий, что Валентине пришлосьсперва постоять около двери и мысленно сосредоточиться, вспоминая порядокдействий. Главное, первая дверь (вход в квартиру преграждали две) была с видусамая обыкновенная, как бы с гаражным замком, который даже люди косорукиеспособны открыть простой отверткой. На самом деле этот замок был вовсе негаражный, причем тут таилась еще одна хитрость, под декоративной планочкой. Ноэто все были семечки по сравнению со второй дверью, где стояли аж дваэлектронных кодовых замка и магнитная присоска к косяку, чтобы не было нималого зазора. Дивное сооружение человеческой хитрости, конечно, и именно этасистема замков укрепила в Валентине уверенность, что их сосед и приятель – непросто тщательно оберегающий свое имущество и неприкосновенность жилищаплейбой, каким он старательно хочет казаться, а человек загадочный,занимающийся делами не просто непонятными, но где-то даже и опасными.

Должным образом сосредоточившись, она справилась с запорамии вошла в квартиру.

Тишина. Покой. Порядок. Привычно вздохнув по поводудолоховской аккуратности – все демисезонные и летние вещи он в положенное времяс вешалки убирал в ниши и шкафы, отчего сейчас в маленькой прихожей было вполнепросторно, – заглянула в комнату.

Странно… Сколько она помнила, они с Валентином свалили«добычу» вот на этот диван. Куртку с незнакомки сняли, повесили на спинкустула, сапоги стащили, поставили в сторонке. Теперь нет ни куртки, ни сапог, нитого, что лежало на диване. В смысле, той, что там лежала.

Может быть, Валентин перенес долоховскую барышню в спальню?А зачем?

Вопрос, конечно, интересный… Не говоря уже о том, чтоЗалесский давным-давно и родную-то жену на руках не носит, поскольку отнюдь неотличается богатырской силой. Это вам не Долохов, который холит и лелеет своимускулы на тренажерах…

Спальня тоже была пуста. Ни на роскошной двуспальной кровати(напоминание о давно забытом мимолетном долоховском браке), ни еще где-либоспящей особы не оказалось. Впрочем, и не спящей тоже.

Через несколько мгновений Валентина убедилась, что ее нетвообще нигде: ни на кухне, ни в ванной, ни в туалете, ни в нише и ни в одном изшкафов-купе, куда Валентина тоже не поленилась заглянуть.

Она вернулась в гостиную и недоуменно уставилась на кипустарых газет, сложенных перед окном на полу. Поверх стопы лежала коробкаспичек. Тут же стоял таз с водой и лежало скомканное полотенце.

«Кто-то окно хотел мыть, что ли? – тупо подумала Валентина. –Полотенцем мыть, газетами вытирать? Но вроде бы далеко еще до Пасхи. А спичкивообще зачем?»

Она как раз стояла посреди гостиной, пытаясь осмыслитьслучившееся, как вдруг раздался звонок в дверь. Потом еще, и еще, и еще…

«Долохов вернулся!» – с облегчением подумала Валентина иполетела в прихожую. Она была настолько убеждена в верности своей догадки, чтодаже не включила камеру обзора, заменяющую «глазок», прижала пластину ключа кодному замку, ко второму, рванула дверь на себя – и остолбенела, увидав передсобой огромную – ей даже показалось, что нечеловеческую в своей огромности! –фигуру некоего существа, облаченного в асбест, брезент и сверкающий металл.

Не говоря ни слова, существо железной лапой сгреблоВалентину, выволокло ее на лестничную площадку, освобождая себе путь, иворвалось в квартиру, грохоча своей амуницией и громко топая. Валентина так истояла, вжавшись в стену, настолько ничего не соображая, что даже не находиласил закричать или хотя бы спросить, что железному существу надо.

Потом она услышала грохотанье приближающихся шагов и поняла,что диковинный гость возвращается.

И в самом деле – свет лампы засверкал на его латунных, аможет, и медных плечах.

– Шутите, значит? – зловеще спросило существо и огромнойрукавицей сдвинуло с лица забрало.

– В каком смысле? – пролепетала Валентина.

– В смысле дурости! – выкрикнул молодой голубоглазыйрозовощекий парень, который прятался там, внутри грохочущего скафандра. – Закаким… надо было звонить и орать, будто вам… в глотку забили и вытаскивать нехотят? Или выжрали с утра лишнего? … знает что, людей от дела отрываете! У нассегодня вызов за вызовом, я сразу сказал, что на … зря съездим! Притащились тутвас спасать, а нас на возгорание на Материковскую вызывали! Но вы ж орали, какбудто вам … в глотку забили!

Краешком помутившегося сознания Валентина зафиксировала, чтонасчет глотки уже было сказано. Также она заметила, что страшную матерщинуголубоглазый монстр сочетал с обращением на «вы».

Бог знает почему, это успокоило Валентину. Между прочим,если надо было, она умела выразиться куда покруче. Монстр в рукавицахфактически употреблял только одно слово (он явно питал слабость к некоей буквестаринного русского алфавита, название которой состояло из трех звуков – да,вот такие лингвистические причуды! – и теперь почему-то стало обозначениеминтимной части мужского тела), словарный же запас Валентины был не в примербогаче! Удостоверить в этом брезентового парня ее удержала внезапная догадка: даведь это пожарный, явившийся на вызов! Его ярость понятна: с воем сирен летелимашины – их-то Валентина и слышала несколько минут назад! – огнеборцы готовыбыли, как и положено, бороться с огнем, спасать людей из дыма и пламени, однакодымом даже не пахнет! Пламени нет ни искорки!

Ложный вызов… он обвиняет в этом Валентину. Почему? Дапотому, что бригаду вызвала какая-то женщина!

Да ну, глупости. Это явная ошибка!

– Погодите, молодой человек! – взмолилась Валентина. – А выуверены, что вас вызывали именно сюда?!

– Конечно! – рявкнул пожарный. – Номер-то высветился наопределителе. По номеру установили адрес – и в течение десяти минут, какположено, мы на объекте. А вы тут!..

И опять про глотку.

Валентина стиснула руками голову. Десять минут! Десять минутназад из квартиры Долохова какая-то женщина вызвала пожарных. Это могла сделатьтолько…

Невероятная, дикая догадка! Ну ладно, предположим, чтодолоховская находка очнулась и с перепугу, в припадке безумия вызвала пожарных.Странно, почему не милицию. Как почему? Потому что совесть нечиста, это ясно!Теперь можно не сомневаться, что того человека в поезде, о чем вскользьобмолвился Долохов, точно убила она. Иначе бы не боялась милиции. И пожарныхона, конечно, вызвала, чтобы с их помощью сбежать…

Очень может быть. Но ведь ее нет! Она и без того сбежала!Как, ради бога?!