А если ко всему этому предположить, что ретивый враг мой(того поганого железнодорожника я никак не могу считать своим другом!) сообщилоб убийстве, случившемся в купе, то имя соседки убитого, занимавшей шестоеместо, определенно известно! Паспорт я забрала, но остался билет! И на нем, и вкомпьютере кассира – моя фамилия! Что, если нижегородские менты уже получилиориентировку на меня?! «Особо опасная преступница… принять все меры кзадержанию…»

Ой, об этом даже думать не хочется. Ведь я, естественно,мечтала, что, выбравшись отсюда, рвану домой. Вымоюсь, переоденусь, отдохну всвоей крепости. Спокойно обдумаю, что делать, как быть. Но если меня ищут… чтопредпринять? Куда податься? Я хочу под душ, я хочу одеться во все чистое! Нераз убеждалась, что, когда моя голова свежевымыта, она соображает гораздолучше.

Погоди, не паникуй, увещеваю я себя, надейся на чудо. Одночудо уже произошло – ты осталась жива, хотя была выброшена из поезда на ходу. Утебя нет никаких переломов и увечий, судя по проворству, с каким ты мечешься изкомнаты в комнату. Этот неведомый Долохов привез тебя именно в Нижний – причемне в какой-то незнакомый тебе район, а любезно доставил в верхнюю часть,практически домой. Вон уже сколько чудес набралось! Так давай уповать налучшее. На то, что непременно произойдет еще одно чудо. Правда, бог троицулюбит, а я жду от него уже четвертого благодеяния.

Ладно, жалко ему, что ли, четвертого чуда для несчастной,замученной женщины? Я все-таки регулярно хожу в церковь (ну, более или менеерегулярно!), я даже поститься собиралась… правда, именно в день начала Великогопоста неугомонная подружайка Жанна, хозяйка «Барбариса», затащила меня наединственное выступление в Нижнем знаменитого петербургского мужского балета,что, конечно, не назовешь зрелищем, предназначенным для спасения души. Вдобавокмы потом поехали в «Барбарис» и крепко выпили там. И хоть ели только рыбу, новсе же, все же, все же…

Боже, прости меня. Боже, помоги мне выбраться отсюда, и,клянусь, я буду поститься на хлебе и воде до самой Пасхи!

Черт, как есть хочется, между прочим… а в холодильникеДолохова, судя по словам охранника, те самые продукты, которые одобрит самыйстрогий постник: морская капуста и кальмары…

Нет, мне до продуктов моего супостата даже дотронутьсяпротивно! И вообще, сейчас не время даже думать о еде.

Думать надо о спасении!

Но пока меня не осеняет никакая светлая мысль на эту тему.Вызвать не милицию, а эмчеэсников? Но будут ли они взламывать квартирудобропорядочного гражданина? Им нужен весомый предлог. Я, конечно, могунаплести, что меня запер случайный любовник. Поэтому не знаю толком адреса,пусть определят его сами по номеру телефона. Но опять же без милиции здесь необойдется, а там мне придется показать паспорт, и значит…

Между тем я замечаю, что понятие «определитель номера»повторяется в моем внутреннем монологе уже не первый раз. Мне бы тоже не мешалознать номер телефона Долохова. Потом, когда я выберусь отсюда (если!), он мне поможеткое-что узнать о хозяине. Вообще лишняя информация никогда не вредит. Поэтомуя, минутку подумав, звоню Жанне домой (у нее стоит телефон с определителем) ине кладу трубку до тех пор, пока, по моим расчетам, определитель не останетсядоволен. Я точно знаю, что Жанна сейчас в своем ресторане, вернется не раньшечем через час, так что ни на какие расспросы нарваться я не рискую. На всякийслучай, чтобы избежать осечки (не все номера определяются!), я звоню еще своимсоседям: они сейчас тоже на работе, и у них тоже есть определитель. Потом яузнаю у Жанны, какие циферки обозначились на дисплее около двух часов, о том жеспрошу у соседей и, если номера совпадут, буду знать, что я не ошиблась.

Все это время я то и дело поглядываю на компьютер Долохова. Наконец,следуя тому же принципу – насчет лишней информации, которая не повредит, когда(если) я отсюда смотаюсь, – включаю его.

«Рабочий стол» испещрен знакомыми и незнакомыми значками.Для начала открываю «Проводник» – и столбенею от количества файлов и папок. Нуладно, программные меня не волнуют, а вот этот, к примеру, названный «BUSA»?Какая буса? Или буза? Это на каком языке? Еще один файл – D-x-NV. Полнаянесуразица. Правда что икс! А папка, называемая «Will». Похоже, этопо-английски: will – желание, желать. «Недаром имя, что дано мне, значитжелание. Желанием томим…» И далее по тексту сонета Шекспира, ну а имя его, какизвестно, Вильям – William!

Но моя образованность по части английской литературы малопомогает открыть файл по имени «Will»: натыкаюсь на требование ввести пароль.Ага, Долохов тщательно шифруется! Вот гад, а? Пытаюсь наудачу открыть другиефайлы и папки, но каждая требует своего пароля. Возиться с этим времени нет,тем паче что хакер из меня никакой, я работаю на компьютере «на уровнепользователя», знаю только Word, ну и Outlook Express, с помощью которого я поэлектронной почте связываюсь со своим издательством.

Господи! Outlook Express! Электронная почта!

Я снова открываю «Рабочий стол» и ищу в нем «Outlook». Вонон, родимый. Запускаю его. Интересно… Ни одного поступившего или отправленногосообщения не сохранено, папка «Удаленные сообщения» тоже пуста. Долохов явноопасается, что в его почтовый ящик кто-то сунется в его отсутствие. Если знаешьпароль, такую диверсию без проблем провести с любого компьютера, подключенногок Интернету, – это знают даже такие дилетанты, как я. Входишь в программуmalto.ru, указываешь нужный электронный адрес, пароль – и пожалуйста, воротаоткрыты!

Размышляя, я тем временем создаю сообщение, не без усилийвспомнив свой собственный электронный адрес (мне-то не часто приходится слатьписьма самой себе!), и начинаю грузить и отправлять один за другим долоховскиефайлы, уже не тратя времени на расшифровку названий. Да, я ничего в паролях непонимаю и открыть сама эти файлы не смогу, но знакомый компьютерщик Леша раз втри месяца проверяет мою машинку на предмет излечения от могущих быть вирусов ипрочих неполадок и как-то обмолвился, что знает одного парня, которому взломатьлюбую программу или шифр – раз плюнуть.

Когда-нибудь я ведь доберусь до дома. И тогда с помощьюэтого хакера попытаюсь понять, чем живет и дышит похитивший меня человек!