«Плохая мать», «плохой отец» — это ужасные ужасы хорошихродителей. Чем лучше родитель, тем больше он боится, что он окажется «плохим». Акогда возникает этот нелепый и, прямо скажем, идиотический страх, родителиначинают делать все возможные глупости. И первая глупость в этом ряду —запугать своего ребенка. Причем, даже неважно чем. Родители, которыепобестолковей, пугают ребенка тем, что они с ним что-то сделают — отдадут егокуда-нибудь или накажут. Те, что чуть сообразительнее, но тоже не семи пядей волбу, пугают ребенка тем, что с ним что-то не так, что он дураком вырастет,например, или что все будут плевать на него с высокой колокольни, что оннеумеха, растяпа, что он ни с чем не справится.

Лишь те индивидуумы способны реально противостоять проблемамжизни и преодолевать их, которые обнаруживают в своих стремлениях обогатитьвсех остальных, которые идут впереди таким образом, что остальные тожевыигрывают.

Альфред Адлер

Этот скорбный и безумный список можно, к сожалению,продолжать до бесконечности… А ребенок верит. На сознательном уровне, он,скорее всего, и не согласится, и не поверит. Но родители общаются не ссознанием ребенка, а с его подсознанием — слишком сильна наша связь. И потомузерно сомнения, зерно неуверенности, зерно беззащитности все равно попадет вголовушку нашего малыша, а потом мы будем иметь все, чего иметь совсем нехотелось бы. Так свою неуверенность и чувство собственной несостоятельности мыблагополучно передаем своим детям «по наследству». Надо ли объяснять, чтонеуверенность в себе и чувство собственной несостоятельности — это и естьстрах? Надеюсь, не надо. Это вполне очевидно — страх, и ничего больше.

Примечание: «Комплекс неполноценности как он есть…»

Когда мы слышим фамилии великих людей, они представляютсянам такими прекрасными рыцарями в блестящих доспехах, на белых лошадях, безвсякого страха и, разумеется, упрека. На самом деле, это, как правило, далеконе так. Вот, например, основатель «индивидуальной психологии» Альфред Адлер,автор теории знаменитого «комплекса неполноценности»… Самозабвенно любящийдетей, полноватый, краснолицый, небольшого роста, он родился в небогатойеврейской семье, в детстве болел рахитом и не раз оказывался на волосок отсмерти. Когда маленькому Альфреду было три года, его родной брат умер в ихобщей постели. Сам Альфред переболел тяжелейшей пневмонией, которую врачипосчитали смертельной и даже отказались от лечения ребенка. Но мальчик выжил.

Потом Альфред Адлер стал одним из первых четырех участниковнаучного кружка Зигмунда Фрейда, а через несколько лет был избран первымпрезидентом Венского психоаналитического общества. Впрочем, вскоре егоидеологические разногласия с основателем психоанализа достигли своего предела,и он покинул свой пост, равно как и само общество. Причем, не просто покинул, азабрал с собой треть сотрудников своего бывшего «гуру» и основал собственнуюпсихотерапевтическую организацию. Всей своей жизнью и, в частности, этимдемаршем Альфред Адлер доказал верность и точность своей теории — теории«комплекса неполноценности». В чем же она заключается?

Альфред Адлер считал, что, поскольку ребенок длительноевремя остается зависимым от родителей, у него формируется целый комплекс такихощущении, которые заставляют его чувствовать себя «неполноценным» — маленьким,слабым, ко многому не способным. И эта «неполноценность», точнее — желаниекак-то от нее избавиться, как считал А. Адлер, и определяет всю дальнейшуюжизнь каждого человека. «Человек, — как говаривал Максим Горький, —это звучит гордо», а потому он — человек — никогда не смиряется с собственной«неполноценностью». Чувствуя эту свою мнимую «неполноценность», он всю жизнь,назло врагам, старается ее преодолеть. И лес тот рубят, и щепки те летят…

Это желание человека преодолеть свою подсознательную,нажитую в детстве, неполноценность Альфред Адлер назвал «сверхкомпенсациейкомплекса неполноценности», или, проще говоря, «волей к власти». Именно эта«сверхкомпенсация», по мысли ученого, и позволяет человеку развиваться, однако,она же и приводит его к невротическим расстройствам. Чтобы избежать этого,Альфред Адлер предлагал воспитывать в детях «социальное чувство». Он считал,что оно присуще нам биологически, однако, несмотря на свою генетическуюприроду, не развито в нас в должной мере.

Почему я сейчас об этом вспомнил? Потому что степеньуверенности или неуверенности наших детей в самих себе (этот самый пресловутый«комплекс неполноценности») формируется у них при нашем непосредственномучастии. Если мы считаем возможным воспитывать своих детей через унижение изапугивание, этот комплекс разрастается. А потому, рано или поздно, нашребенок, вошедший в силу, проявит свою волю к власти и свергнет родителя, тоесть нас с вами. Пусть и не в прямом смысле этого слова «свергнет», но тут ведьдостаточно и психологического свержения. Он расправится с родительскимавторитетом не задумываясь, послав нас, как глубокомысленно поется в однойпесенке, на небо за звездочкой.

Потом мы удивляемся, что наши дети как-то не очень хорошосебя ведут, проявляют всяческую непорядочность, а еще всеми силами хотят бытькруче тучи. А какими прикажете им еще быть?

Как там говорили на Руси-матушке? «Не пеняй на зеркало…»Вот-вот. Желание ребенка доказать нам свою исключительность, его эпатаж,конфликтность, подростковый негативизм, наигранное высокомерие, дискредитацияродительского авторитета — все это результат нашего отношения к ребенку. Мыего, вольно или невольно, унижали, запугивали, и он такое мнение о себесоставил, что он «недоделок». Но как с таким мнением о себе жить? Трудновато!Вот он и пытается восстановить свое реноме: «Я — соо1, а предки — отстой». Ичто ты будешь с этим делать? Уязвленность есть, чувство собственнойнеполноценности и его сверхкомпенсация наличествуют, а социального чувстванету. Альфред, так сказать, Адлер. Иными словами, перед нами всегда естьвозможность выбора. Мы можем запугивать своего ребенка, чтобы он чувствовалсебе неуверенно и до поры до времени нас слушался: «Из какого места у тебя рукирастут?! Все изгадит, к чему притронется! Поубиваю!» Но велика вероятность, чтопотом он вернет нам с процентами эту нашу «родительскую строгость» (а точнееговоря — глупость). Впрочем, есть и другой вариант — воспитывать и развивать внашем ребенке «общественное чувство», по тому же самому Альфреду Адлеру, тоесть такое чувство, которое позволит ребенку проявлять свои лучшие человеческиекачества, причем, не только в отношении абстрактных окружающих, но и вотношении нас — его родителей.

Все неудачники — продукты неправильной подготовки в областиобщественного чувства. Все они — не способные к сотрудничеству одинокиесущества, которые в большей или меньшей степени движутся противоположноостальному миру.

Альфред Адлер

Тут ведь какая история? С окружающими — хочешь или не хочешь— приходится договариваться, подросток будет стараться быть с ними милым и врезультате станет только лучше к ним относиться — таков закон психологии. А снами-то зачем ему социальное чувство проявлять? Во-первых, мы — родители — отнего никуда не денемся, а во-вторых, что еще мы можем ему дать? В общем, нет унего никакого мотива «выстраивать с нами отношения». Но если даже и есть, емувсе равно «влом», ведь через себя и свое унижение переступать придется, а этото еще испытание…