Стояла глубокая ночь. За стенами от мороза трещали деревья, одинокий волчий вой нарушал тишину. Наверное, именно он вывел Миру из полусонного состояния, в котором она пребывала. Уставшая, расслабленная, счастливая…

Девушка открыла глаза. Она лежала на той самой кровати за ситцевым пологом, куда Вадим отнес ее, укрытая одеялом. Она не могла вспомнить, когда они успели расстелить постель или погасить свет. В какой-то момент весь мир перестал существовать, поэтому некоторые события напрочь улетучились из головы… Но главное помнила. Помнила по секундам, по мгновениям, по ощущениям…

Мирослава подняла голову. На столе одиноко мерцала свеча. Глубокие тени дрожали на стенах и потолке. И ни движения, ни шороха, ни звука. В какой-то момент Мире показалось, что она одна. Чувство вселенского одиночества пронзило душу, и стало трудно дышать. Вдруг Вадим ушел и оставил ее одну на хуторе, посреди ночи, леса, мира? Девушка резко обернулась и тут же наткнулась на его взгляд. Задумчивый, внимательный, серьезный.

Вадим не ушел, он был здесь же, в постели, рядом с ней. Лежал, подперев голову рукой, и не мигая смотрел на нее.

— Привет, — улыбнулась она и попыталась убрать волосы, ниспадающие на лицо. — Кажется, я слышала волчий вой.

Вадим кивнул.

— Я тоже слышал. Бродят небось вокруг хутора. В лесу есть нечего, вот и подходят к человеческому жилью…

— Бр-р-р! Не хотела бы я сейчас оказаться там, — поежилась девушка и пододвинулась к нему. — О чем ты думаешь? — спросила. — Когда я обернулась, у тебя было такое выражение лица, как будто ты что-то решал для себя. Это связано со мной?

Мужчина улыбнулся.

— Надеюсь, я не причинил тебе боли? — спросил он.

Мира прижалась щекой к его груди.

— М-м-м… — задумчиво протянула она, сосредоточенно сдвинув брови. — Не помню, чтобы мне было больно. Мне было так…

— Как?

— Очень хорошо, — прошептала девушка и потерлась щекой о его грудь. — А тебе? — почему-то ее очень волновало это. И она хотела услышать ответ. — Тебе было хорошо со мной?

— А как ты думаешь?

— Честно говоря, я была в таком состоянии, что вряд ли смогу сказать со всей определенностью. Я… Ну как бы это сказать… — Мира смущенно опустила глаза. — Наверняка у тебя были куда более опытные девушки, чем я!

Он рассмеялся и, откинувшись на подушки, потянул Миру на себя.

— Возможно, — согласился.

Улыбка стала медленно увядать на Мириных губах.

А в глазах мужчины заплясали веселые искорки.

— Но сейчас не могу вспомнить никого, с кем бы мне было так же хорошо, как с тобой! Я и не знал, что так может быть…

Стыдливый румянец выступил на щеках девушки, она опустила глаза.

Несколько секунд Вадим вглядывался в ее лицо, вглядывался так, будто хотел навсегда запомнить его именно таким: юным, смущенным, прелестным, одухотворенным. Он хотел навсегда запомнить особенный свет, льющийся из ее глаз. Свет счастья и любви. Неподдельный, искренний, настоящий. Она любила его! Вадим только сейчас до конца осознал это.

— Мира, поцелуй меня, — охрипшим голосом попросил он.

Девушка склонилась к его лицу и прижалась губами к его губам. Ее грудь коснулась его груди, и желание обладать ею вновь вспыхнуло в нем. Подняв руки, Вадим обхватил ладонями ее бедра и теснее прижал к себе.

Он не хотел, чтобы эта ночь заканчивалась. Пусть бы длилась и длилась много лет… Не хотел отпускать Мирославу теперь. Он хотел, чтобы она осталась с ним до конца дней…

Ночь закончилась внезапно.

Мире пришла пора возвращаться домой. На глаза наворачивались слезы, когда девушка одевалась и приводила себя в порядок, а сердце разрывалось на части. Все внутри протестовало против ухода отсюда, но остаться было невозможно. Они оба знали об этом.

Мира то и дело поднимала глаза на Вадима, но он упорно опускал свои, не в состоянии вынести ее взгляда. Наверное, никогда в жизни ему не было так тяжело, как сейчас…

А ей хотелось смотреть и смотреть на него, чтобы навсегда запечатлеть его образ в своей памяти.

Вадим решил проводить Миру до деревни. Мороз к утру усилился. Все вокруг сверкало, покрытое инеем. Снег скрипел под ногами.

Прекрасен был мир, но Мирослава не замечала ничего вокруг. Слезы ручейками сбегали по щекам. Из-за них она почти ничего не видела перед собой, то и дело спотыкалась, а неминуемое предчувствие беды росло и росло в груди.

Они молча дошли до огородов.

Вадим обнял Миру и крепко прижал к себе.

— Мира, — погладил ее по голове, как маленькую девочку. — Мира, послушай, я не хочу тебя отпускать. Но если ты сейчас не вернешься домой, Степик и его друзья штурмом возьмут хутор. И я очень удивлюсь, если они явятся без милиции. Но мы расстаемся не навсегда. Ты ведь еще не уезжаешь, и я буду здесь, пока ты будешь. Если сможешь прийти сегодня вечером, буду рад. Если не сможешь, я все равно буду ждать тебя. Ничего не бойся, Мира. Ни о чем не беспокойся. Со мной все будет хорошо. И с тобой тоже… А остальное как-нибудь образуется, — говорил и говорил он.

Девушка согласно кивала, а сил оторваться от него все равно не находила.

— Мира, — обратился к ней снова Вадим.

— Да, да! Прости, — она попыталась унять слезы. — Я приду. Как-нибудь я постараюсь все уладить со Степиком. И я приду. Только будь осторожен! — прошептала.

Вадим поцеловал девушку и пошел прочь.

— Я люблю тебя, — одними губами молвила Мирослава.

Она смотрела вслед Вадиму до тех пор, пока его фигура не слилась с темнеющей громадой леса, а потом вытерла слезы и, сгорбившись, словно на плечи ей легла вся печаль мира, двинулась к дому.

В окне передней комнаты горел свет. Притворив калитку, ведущую во двор, Мира, чувствуя, как гулко стучит сердце, на мгновение прислонилась к ней спиной. Она не надеялась, что Степика не будет дома, и была уверена, что не бабушка оставила свет включенным, дожидаясь внуков.

Закрыв глаза и глубоко дыша, девушка пыталась унять боль в сердце. Она боялась идти домой. Хотелось развернуться и бежать без оглядки обратно к хутору и никогда, никогда больше сюда не возвращаться. Бабушкин дом казался ловушкой, из которой, переступив порог, выбраться не сможет.

Но идти было надо. И покончить с этим!

Тяжело вздохнув, Мира поплелась к дому, поднялась на крыльцо, отворила входную дверь. Уже на пороге услышала, как в лесу снова завыл волк… Волна страха прокатилась по спине. Мирослава переступила порог и захлопнула за собой дверь.

Яркий свет ослепил ее. Девушка на мгновение зажмурилась, стянула шапку и обернулась.

Прислонившись плечом к дверному косяку, стоял Степик, сосредоточенно глядя на подарок Вадима, которым поигрывал. Ее подарок. Маленький домик среди заснеженного леса. Сердце девушки сжалось. Первым порывом было броситься к нему, выхватить подарок и прижать к груди, но она не сдвинулась с места. Так и осталась стоять у двери.