прямо сказать: «Терина, и Элея поняли, что в экклесии есть некоторые недостатки, но мы внесли лишь небольшие изменения. Однако Теония полностью отбросила экклесию и воспользовалась способностями архонта Давоса и богатым административным опытом государственных деятелей Сената, которых насчитывается менее ста человек, чтобы иметь возможность принимать законы и быстро принимать решения в интересах развития союза городов-государств, и Теония также приняла законы, которые не могла принять ни одна экклесия городов-государств Южно-Итальянского союза, два из которых очень важны. Эти два закона сыграли очень важную роль в становлении Теонии как новообразованного союза».

***

Варвары;

Глава 262

«О, какие две?». — Канос снова наклонил свое тело вперед.

«Первый — это…». — Сипрус неторопливо положил деревянную палку на стол: «Любой может подать получение о предоставлении ему теонийского гражданства, будь то иностранец, захваченный вражеский гражданин или даже освобожденный раб, если только он соответствует требованиям».

Канос вздохнул, Элея тоже давала гражданство вольноотпущенникам, но это было связано с войной и нехваткой солдат и рабочей силы, поэтому трудно представить, что Теония будет постоянно давать гражданство: «Это… значит, что гражданство в Теонии не так важно? И они не могут пользоваться большинством прав союза? И что за люди могут быть гражданами союза? Как они могут поддерживать порядок в городе-государстве?».

«Быть гражданином Теонии очень привлекательно!». — Столкнувшись с тоннами вопросов Каноса, Сипрус покачал головой: «Не считая других прав, одного только права каждого нового гражданина получить в собственность земли достаточно, чтобы свести с ума вольноотпущенников. Не говоря уже о том, что новые земли могут быть выделены гражданам в зависимости от их достижений на военной службе».

«Это… это правда?!». — Каносу было трудно в это поверить, он не мог остановить себя от глотка, потому что как граждане Элеи, которые долгое время были заперты в городе, земли были очень привлекательны для них.

«Конечно, это правда. Иначе почему бы Теония с ее небольшой армией смогла легко набрать 7000 вольноотпущенников, не тратя денег, в предыдущей решающей битве между Теонией и Кротоном, а вольноотпущенники даже проявили исключительную храбрость, отчаянно помогая Теонии победить Кротон. Все это благодаря привлекательности гражданства Теонии». — Оглядев тех, кто с энтузиазмом ел и разговаривал, Сипрус обернулся и продолжил: «Что касается того, нарушит ли это порядок в городе-государстве, то на сегодняшней праздничной церемонии присутствует по меньшей мере двадцать-тридцать тысяч теонийцев, верно?».

После этого напоминания Сипруса, Канос сразу же понял: «Я впервые вижу, чтобы на празднике союза и фестивале присутствовало так много людей и без каких-либо серьезных нарушений. Боюсь, что это произошло не только из-за большого количества патрулирующих солдат, которые следили за порядком».

Сипрус ответил низким голосом: «Естественно, это во многом связано с законами Союза Теонии, которые регулируют жизнь граждан, свободных и даже рабов. В городе Турии не только больше патрулей, чем в любом другом городе-государстве, но и судов. И эти суды не только рассматривают дела и споры, но и записывают имена тех, кто нарушает закон. Если они вольноотпущенники, это повлияет на то, смогут ли они вовремя получить гражданство; если они граждане, это повлияет на выделение им земли, поэтому для лучшего будущего подавляющее большинство людей, живущих в Теонии, будут сознательно соблюдать здесь законы».

«Это фантастическая идея! Со временем у жителей Теонии естественным образом сформируется привычка всегда соблюдать законы. Неудивительно...» — Канос не мог не похвалить: «Это решение в корне решает возможный беспорядок, который может произойти в Теонии из-за сложного происхождения народа. Интересно, кому вообще пришла в голову эта идея».

Затем он увидел улыбку на лице Сипруса, и тут до него дошло: «Давос?».

Сипрус кивнул.

Канос беспомощно пожал плечами, больше он ничего не мог сказать об архонте Теонии.

«Что за второй закон?». — Знакомство Сипруса с Теонией и его уникальный внутренний мир углубили понимание Каноса о Теонии, поэтому он жаждал узнать больше.

«Субгорода-государства». — Два слова вырвались из уст Сипруса, и странный блеск промелькнул в его глазах: «То, как Теония обращается со своими городами-подгородами или территориями, которые они захватили, очень отличается от большинства греческих городов-государств».

«В чем разница?». — Канос снова увлекся словами Сипраса и поспешно спросил.

«Ты знаешь Апрустум?».

«Я слышал, что раньше он был городом бруттийцев, потом стал подгосударством Кротона, а теперь вошел в состав Союза Теонии».

«Давай возьмем Апрустум в качестве примера. Что сделали кротонцы после того, как оккупировали его? Они убили всех бруттийцев в городе, а безземельных граждан Кротона переселили в город Апрустум, где у него такая же политическая система, как и в Кротоне». — Сипрус отщипнул кусок требухи, бросил его в рот с насмешливой ухмылкой: «Жители Апрустума — граждане Кротона, а его правительство — правительство Кротона. Разумно сказать, что Апрустум стал частью Кротона, но почему за последние десятилетия в Апрустуме произошло два бунта с требованием отделения от Кротона?».

«В Апрустуме было два бунта?». — Канос был слегка удивлен, потому что, насколько он помнил, Апрустум был городом в Кротоне.

«Да, дважды». — Сипрус вытянул два пальца и медленно сказал: «Из-за того, что Кротон быстро подавил беспорядки и намеренно заблокировал новости, Элея, которая находится далеко на севере, естественно, не знает об этом, хотя это правда, что Апрустум сначала был полностью присоединен к Кротону, 20 лет назад ситуация изменилась. Согласно закону Кротоне, только мужчины из Апрустума, чьи отцы были гражданами Кротоне, могли стать гражданами Кротоне, и со временем некоторые иностранцы приезжали в Апрустум, женились на женщинах из города и рожали детей, которые не могли стать гражданами Кротоне и могли быть только гражданами Апрустума, некоторые люди, которые родились в этом маленьком городе и выросли там, естественно, привязались к Апрустуму больше, чем к Кротоне, они не хотели подавать заявление на получение гражданства Кротоне.

Таким образом, истинных граждан Апрустума в этом маленьком городе становится все больше и больше, больше, чем граждан Кротоне, и их желание защищать интересы только Апрустума перевешивает интересы Кротоне. А для кротонцев, по мере того как кровь становилась все более и более далекой, они относились к Апрустуму все больше и больше как к рабам, а не как к собственному народу. Когда идет война, они выставляют Апрустум на первый план; в случае земельного спора предпочтение отдается кротонцам, при растущей неприязни к кротонцам среди Апрустума, как они могли не потребовать независимости?».

Услышав это, Канос кивнул и сделал большой глоток пива.

«Меры,