тех, кто убивал! Здесь будет тюрьма для тех, кто насиловал!».

В конце каждого предложения нарисован окровавленный череп, от которого мурашки бегут по позвоночнику. А четыре стены расписаны всевозможными ужасающими изображениями свирепых демонов, терзающих души, что еще больше усиливало мурашки.

Канос пошатнулся, так как ужасное зрелище заставило его засомневаться в том, стоит ли продолжать путь внутрь.

В это время он увидел «Комнату исповеди» в правой части зала, рядом с которой была большая и жирная надпись: «Если ты исправишь свою ошибку, Аид простит тебя!».

Канос успокоил себя и продолжил путь, пересекая комнату исповеди и ступая в главный зал.

Здесь царит черный мир. Черный мраморный пол, черные стены, ни светового люка, ни окон, поэтому нет солнечного света, и только горящий мангал перед статуей приносил проблески света в храм, но это не добавляло тепла храму, скорее яркое и мерцающее пламя накладывало печать уныния на лицо каждого.

Рядом с дюжиной метровых статуй Аида больше нет прекрасной и нежной царицы подземного мира, а Аид облачен в черную мантию и держит в руках посох, с внушительным лицом и угрожающим взглядом, который, кажется, способен различить тех, кто добр, и тех, кто зол в душе.

Перед ним стоят три трехметровые статуи Миноса, Радаманта и Эака, каждая с холодным выражением лица. Один держит свиток, другой сурово вопрошает, а тот, что посередине, держит весы с гирей на одной стороне и ярко-красным сердцем на другой. Это единственный красный цвет во всем храме, но он заставил всех верующих в храме напрячься и вспотеть.

Канос вышел из храма в трансе, и даже свежий воздух не мог заставить его расслабиться: это было испытание для души.

Канос спустился с холма и не мог остановить себя, оглядываясь на великолепный храм.

Люди, выходящие с одной стороны храма, улыбались и были счастливы, в то время как люди, выходящие с другой стороны, выглядели серьезными и потерянными в своих мыслях. Рай и ад — полярные противоположности, тем не менее, прекрасно уместившиеся в одном храме. Гениальная мысль теонийцев задумала этот необычный храм, и Канос задумался, какое влияние храм и культ Аида окажет на теонийцев в будущем.

***

В сумерках шум и суета в Турии еще не закончились. Люди на улицах все еще с интересом рассказывают о праздновании завершения строительства храма днем, в том числе и в знаменитом ресторане Хейристоя.

Поедая хлеб и бараний суп, Канос прислушивался к их разговору.

Только тогда он узнал, что необычный дизайн храма Аида был изначально предложен архонтом Давосом, и даже те беспрецедентные церемонии на празднике также были основаны на его уговорах, что заставило его еще больше полюбопытствовать, что за человек архонт Теонии.

На празднике Канос видел Давоса перед храмом только издалека, он выглядел очень молодо, но обладал необыкновенной силой духа. Мысль о том, что ему еще предстоит встретиться с этим теонийским авторитетом, заставила Каноса почувствовать себя немного подавленным.

«Могу я присесть здесь?». — Мужчина подошел к деревянному столу и вежливо спросил.

Канос кивнул.

«Дайте мне тарелку требухи!». — крикнул мужчина. Вскоре после того, как он сел, принесли дымящееся блюдо. Он быстро зачерпнул деревянной ложкой большую ложку соуса в глиняном горшке на столе и положил его на тарелку. Это был соус, приготовленный из вареных моллюсков. На вкус он был странным, к которому Канос все еще не мог привыкнуть, однако мужчина напротив макал в соус требуху и ел ее со смаком.

«Ммм, все ещё вкусно! Я не ел его уже несколько месяцев и думал о нем каждый день!». — Мужчина выглядел восхищенным, что вызвало у Каноса небольшую улыбку.

Мужчина посмотрел на Каноса и сказал: «Знаешь ли ты, что когда греческие наемники были в Персии, а Давос только начинал как обычный солдат, именно благодаря этой требухе он покорил других солдат и привлек всеобщее внимание, а позже стал лидером наемников!».

***

Примечание автора: Идея двух богов в одном храме не была оригинальной идеей Давоса. Сотни лет спустя Цезарь Траян Адриан Август, один из пяти великих императоров Рима, спроектировал и руководил строительством храма Венеры и Ромы, который был посвящен богине Венере с одной стороны и богине Роме с другой. Руины храма находятся прямо перед Колизеем в Риме.

***

Глава 261

«О, это интересно!». — Канос улыбнулся, подсознательно глядя на человека напротив. Он высокий и худой, с ястребиным носом.

Увидев, что Канос смотрит на него, мужчина поднял голову и с улыбкой сказал: «Я встретил тебя в гостевом доме в Турии. Я Сипрус и прибыл из Терины».

Канос на мгновение замешкался и сказал: «Я из… Элеи».

«О, Элея». — Сипрус не выглядел слишком удивленным. Он посмотрел на Каноса и серьезно сказал: «Я был в Элее несколько раз, и у нас та же дилемма, что и в Элее. На земли Терины часто вторгались бруттиане, а Элея окружена луканцами, и единственная разница между нами в том, что у нас за спиной союзники, а вам приходится большую часть времени сражаться в одиночку».

Слова Сипруса тронули сердце Каноса, и это чувство сопереживания заставило его почувствовать близость к Сипрусу, и он бессознательно наклонился вперед.

«Я полагаю, что ты пришел сюда от имени Элеи, чтобы попросить помощи у Теонии». — добавил Сипрус.

Канос заколебался еще раз, после чего сказал: «Да».

Сипрус увидел его беспокойство и успокоил его, сказав: «Не волнуйся, Теония обязательно заключит с вами союз!».

Когда Канос увидел силу и процветание теонийцев в Турии в эти два дня, он немного встревожился. Слабая Элея не могла привлечь интерес Теонии, и они, возможно, не захотят провоцировать злобных луканцев.

В этот момент он отбросил свою бдительность и спросил: «Почему ты так уверен?».

«Потому что местоположение Элеи очень важно». — Сипрус деревянной палочкой отщипнул кусочек требухи, бросил его в рот, тщательно прожевал, а затем сказал: «Потому что это выгодно для объединения Теонии в луканском регионе».

«Теония хочет оккупировать всю Луканскую область?! Как это возможно?!». — Канос был поражен.

«Конечно, это вполне возможно. Политическое устройство Теонии диктует ее стремление к расширению». — сказал Сипрус с задумчивым выражением лица.

«Ты имеешь в виду…». — Канос внезапно понял, огляделся вокруг и склонил голову: «Теонией управляет тиран?» .

Города-государства с тираном всегда жестоки, жадны и агрессивны, что последовательно доказали и Гелон, тиран Сиракуз десятилетия назад, и его преемник Гиерон, и