предпринятые Кротоном против Апрустума после бунта, заключались в том, чтобы убить людей, которые решительно сопротивлялись Кротону, а затем переселить большое количество кротонских граждан в маленький город, поддерживая Апрустум, который был близок к Кротону, и дать гражданам Кротона контроль над верховной властью Апрустума. Но более десяти лет назад в Апрустуме произошел еще один бунт, и ситуация была такой же, как и в прошлый раз. Насколько я знаю, греческие города-государства поступали примерно так же со своими колониями и захваченными территориями, и хотя Апрустум был очень близок к Кротону, который был могущественным городом-государством в Магна-Греции и имел достаточно власти, чтобы контролировать Апрустум, маленький город, и все же такое все равно произошло. Очень часто субгосударства, которые находились далеко от своего материнского государства, или те, где материнское государство было недостаточно сильным, не могли объединиться со своим субгосударством, чтобы укрепить себя. Что еще более ужасно, так это то, что материнские государства становятся врагами со своими субгосударствами, таких примеров много!». — сказал Сипрус со вздохом.

Его слова напомнили Каносу о материнском государстве Элея. Когда-то Элея отправила посланников в свое материнское государство с просьбой о помощи, но оно проигнорировало бедственное положение Элеи и отказалось оказать какую-либо помощь, поэтому обе стороны стали чужими. Канос был слегка сентиментален: «Ты прав!».

С этими словами он поднял кружку и пригласил Сипруса на тост.

Канос вытер пену с губ и спросил: «А как Теония относится к территориям, которые они захватили?».

Сипрус взял другую деревянную палку, положил ее на деревянный стол и медленно сказал: «После того, как Теония оккупировала Апрустум, первое, что они сделали, это объявили: «Все Апрустумцы, которые захотят остаться, станут гражданами Теонии».

«Ха?!». — удивился Канос.

«Хотя очень немногие Апрустумы решили остаться, я думаю, что они сделали правильный выбор». — Подчеркнув одно предложение, Сипрус продолжил говорить: «Второе, что внедрила Теония, — это назначение гражданских служащих сенатом Теонии для управления Апрустумом, а верховным управляющим города является претор, который должен быть государственным деятелем Теонии, и, насколько я помню, нынешним претором Апрустума был… Иелос из сената Теонии, государственный деятель, который был в близких отношениях с Давосом».

«Видите ли, жители Апрустума теперь являются гражданами Теонии, а согласно теонийскому закону, «если один из родителей является теонийцем, то их дети станут теонийцами сразу после рождения» Кроме того, власти Апрустума назначаются непосредственно Сенатом, и любой гражданин Теонии может претендовать на государственную должность в городе-государстве. После долгого периода работы на государственной службе, те, кто имеет богатый опыт и выдающиеся достижения, могут стать государственным деятелем теонийского сената».

Сипрус сказал с немного взволнованным выражением лица: «Это уменьшит вероятность того, что жители Апрустума предадут Теонийский союз, сейчас или позже, так как они пользуются теми же правами, что и граждане Теонии в других городах союза. Апрустум уже является частью Союза Теонии, и он также находится под непосредственным управлением Сената Союза, и будь то уплата налогов или военная служба, это напрямую укрепляет силу Союза. Именно поэтому Теония смогла собрать примерно такое же количество солдат и ресурсов, как и Кротоне, несмотря на то, что они были слабее. Потому что такая форма правления могла лучше сконцентрировать всю мощь городов под своей юрисдикцией! В то время как Кротон и Апрустум не могли даже поддержать друг друга в полной мере, не говоря уже о союзниках — Сциллиуме и нашей Терине. И именно это, боюсь, больше всего пугает в Союзе Теонии — то, что каждая завоеванная ими земля будет укреплять союз!».

***

Глава 263

Сипрус продолжал: «Теперь Нерулум и Грументум, которые когда-то принадлежали луканцам, стали частью Союза Теонии, поэтому многие луканцы стали гражданами Теонии. Так как же луканцы из других племен могут ненавидеть Теонию? Напротив, с помощью Элеи Теония может воспользоваться слабостью луканских племен и захватить всю Луканию, что значительно усилит Теонию, так как же Теония может не заключить союз с Элеей?».

Канос замолчал, некоторое время обдумывая все сказанное Сипрусом, а затем сказал: «Когда Теония станет более могущественной, разве другие города-государства, входящие в Южно-Итальянский союз, не почувствуют страх?».

Сипрус все еще был взволнован, он сделал большой глоток пива и сказал без колебаний: «Неважно, что думают другие города-государства, я думаю, что сила Теонии будет только благом для Элеи. Мы уже устали от частых войн между городами-государствами, и чем сильнее станет Теония, тем больше она сможет принести мира на эту землю. В конце концов, судя по тому, как Теония вела дела в прошлом, она всегда была дружелюбна к своим союзникам, если только вы не проявите инициативу вторжения в Теонию, они гораздо менее жестоки, чем сиракузы на юге!».

Канос понял, что Сипрус имел в виду под словом «жестокие». Дионисий, захватив греческие города-государства на Сицилии, иногда заходил слишком далеко, вырезая жителей и превращая всех оставшихся пленников в рабов, чего никогда прежде не случалось в истории западного Средиземноморья, что сильно потрясло греков на Сицилии и в Магна-Греции, и Канос узнал об этом даже из далекой Элеи.

'Может быть, жестокость Дионисия была одной из главных причин, почему эти города-государства готовы заключить союз с Теонией?'.

Он спросил с любопытством: «Правительство Теонии настолько особенное, что я полагаю, что города-государства южной Магна-Греции, включая Терину, заметили это. Пытались ли какие-нибудь города-государства внедрить эти теонийские законопроекты, выгодные для расширения города-государства?».

Сипрус опешил, а затем горько рассмеялся: «На сегодняшней праздничной церемонии я также говорил на эту тему с несколькими членами совета Кротона, которых я знаю, и мы считаем, что это невозможно. Подумайте, прежде всего, согласятся ли с этим все жители города-государства?».

Как только ему напомнили об этом, Каноса осенило. Как могли консервативные и ксенофобски настроенные граждане греческих городов-государств позволить чужакам разделить богатство и права их города-государства?! А высший орган власти города-государства — экклесия, состоящая из большинства граждан города-государства, которая, несомненно, не допустила бы принятия этих неблагоприятных законопроектов и законов!.

«Почему Теония может это сделать?». — задал свой вопрос Канос.

«Это…». — Сипрус мягко похлопал по столу и задумался: «Я не знаю подробных причин, но огромная власть и престиж архонта Давоса, несомненно, самая важная причина».

Канос согласен с этим, но невозможно, чтобы такой архонт, как Давос, появился в Элеи.

«Но...». — Сипрус посмотрел на Каноса и засомневался: «В зарождающемся союзе городов-государств, как Теония, все еще есть некоторые проблемы».

«Какие?». — спросил Канос.

Сипрус внезапно обернулся, в